Строительство Актауской АЭС снова под вопросом
Ардак БУКЕЕВА
На днях министр энергетики и минеральных ресурсов Сауат Мынбаев заявил, что строительство атомной электростанции в Актау возможно только при условии решения «ключевых вопросов» с российской стороной. Заявление вызвало раздраженную реакцию партнеров по СП – это уже не первый случай приостановки финансирования проекта.
По проекту стоимость электроэнергии, вырабатываемой водяным реактором ВБЭР-300, составит 8 центов. Эта цена конкурирует с той, что можно получить на газовой ТЭЦ. Однако в имеющемся проекте договора с подрядчиком никакие обязательства по стоимости электроэнергии не предусмотрены. А без этого, считает Сауат Мынбаев, начинать строительство нельзя, поскольку АЭС обойдется Казахстану более чем в $2 млрд. По его словам, законченного, готового к реализации проекта АЭС с ВБЭР-300 пока нет. Его предполагается доработать на совместных началах. «В таких условиях нельзя начинать масштабное финансирование, тем более что уже имеются отрицательные примеры в других инновационных проектах», – подчеркнул министр, намекая, очевидно, на печальную судьбу предыдущего инновационного проекта с россиянами – спутник KazSat-1.
Еще одним ключевым вопросом Сауат Мынбаев назвал гарантии по техническим рискам, которые пока по умолчанию лежат целиком на казахстанской стороне. Между тем – это ответственность поставщика, и хорошо бы разделить риски. Вообще, по словам министра, сейчас на переговорах обсуждаются только «второстепенные вопросы», в то время как «Казатомпром» обязан сосредоточиться на обсуждении «ключевых вопросов».
Заявление вызвало однозначно негативную реакцию в «Росатоме». Его глава Сергей Кириенко заявил, что в реализации проекта строительства атомной станции с реактором малой мощности ВБЭР-300 на Казахстане свет клином не сошелся. «Министерство Казахстана еще не определилось с приоритетами. Если этот проект не будет реализован там (в Актау), мы найдем другого партнера», – сказал глава «Росатома» журналистам. Зампреду комитета Госдумы по энергетике Константину Зайцеву тоже непонятна позиция казахстанской стороны, которая, по его словам, была инициатором этого проекта. «Предполагалось, что финансирование СП будет осуществляться из средств казахстанских источников, а мы должны были поэтапно передавать в собственность этому СП права на технический проект реактора», – говорит он и делает несколько даже провокационный вывод: «Объяснить это можно только неопределенностью казахстанских руководителей: одни хотят, чтобы Казахстан стал великой ядерной державой и обладал реакторной технологией, другие считают, что республике можно ограничиться только добычей уранового сырья». Ретроградами, само собой, подразумеваются противники «форсирования». Зампред комитета Госдумы по международным делам Андрей Климов считает, что проект строительства АЭС на базе атомного реактора российских подлодок Казахстану даже более выгоден, чем России – на международном рынке спрос на такие небольшие реакторы есть, а предложений мало. Россия вкладывалась в проект интеллектуально, имея уже аналогичные ядерные установки на кораблях подводного атомного флота. Казахстан брал на себя основные финансовые затраты. Прибыль созданного для этого на паритетных началах СП должна была делиться пополам. «Не исключено, что Казахстан или переоценил свои финансовые возможности, или мировой финансовый кризис внес в них определенные коррективы», – резюмирует он. Заявление Мынбаева, по мнению Андрея Климова, ставит под вопрос все ранее достигнутые договоренности.
Раздражение россиян понять можно – история только с Актауской АЭС тянется с 2005 года (а до того чуть не десятилетие стороны рассматривали возможность строительства АЭС в Балхаше) и уже напоминает «нехорошую квартиру» из булгаковского «Мастера и Маргариты», где все время происходит что-то неприятное. В 2007 году Казахстан профинансировал работы по разработке технического задания на АЭС в Актау. Однако в середине 2008 года прекратил финансирование, мотивируя это отсутствием соответствующего соглашения между правительствами обеих стран. В октябре 2008 года все же было выделено $1,25 млн на разработку ТЭО с условием выдать документацию до конца 2008 года. Однако в феврале 2009 года Казахстан вновь прекратил финансирование и вернул выделенные деньги в бюджет, заявив, что откладывает начало строительства до решения вопроса о передаче интеллектуальной собственности. Кстати, этот весьма важный вопрос не решен до сих пор. Как сообщили «Къ» в «Казатомпроме», вопросы передачи прав на интеллектуальную собственность должны быть рассмотрены в Межправительственном соглашении между РК и РФ, подготовка которого еще только идет и должна быть завершена в 1-м квартале 2010 года. А оно еще должно быть подписано правительствами обоих государств.
Между тем АО «Казахстанско-Российская компания «Атомные станции» (АО «КРКАС») уже создано (в 2006 году). Учредителями его на паритетных началах являются «Казатомпром» и российское ЗАО «Атомстройэкспорт». Предприятие имеет гослицензию на выполнение работ и предоставление услуг, связанных с этапами жизненного цикла объектов с использованием атомной энергии, а также гослицензией на выполнение работ и предоставление услуг, связанных с использованием атомной энергии. «Казатомпром» сообщил «Къ», что за время своего существования СП разработало материалы Декларации о намерениях строительства АС в Мангистауской области, они прошли согласование в госорганах РК и были утверждены МЭМР. Сейчас им разработано ТЭО проектирования и строительства АС в промзоне г. Актау, которое проходит в данный момент согласование. «Следует особо отметить, что на материалы ТЭО получено положительное заключение государственной экспертизы, включая экологическую», – уточнил начальник управления «Казатомпрома» по связям с общественностью Сергей Насыров.
Первый заместитель генерального директора Национального ядерного центра РК Эрлан Батырбеков сказал «Къ», что оценивать конкурентоспособность российского варианта АЭС на базе реактора ВБЭР-300 можно пока только теоретически, поскольку на данный момент существует только ТЭО. «Концептуальные решения (такие, как модульное исполнение реакторной установки), заложенные в конструкцию реактора внутренне присущие свойства безопасности, построение систем безопасности на естественных принципах действия, использование защитной оболочки отвечают требованиям, которые предъявляются к современным реакторам поколения III и III+», – говорит ученый. «В случае если они будут реализованы в проекте, то АЭС будет отвечать требованиям инновационности и курентоспособности», – считает он.
Между тем, по словам Эрлана Батырбекова, Казахстан не отступает от «многовекторности» и в области атомной энергетики – сейчас идет подготовка соответствующих соглашений с Китаем, Францией, Японией, Южной Кореей, Канадой, Индией и другими странами. С Россией же обсуждается возможность строительства АЭС только в одном специфическом регионе – в Актау, где, к сожалению, нельзя построить блок большой мощности.
В 2007 году возобновляемые источники энергии привлекли $71 млрд частных инвестиций, а атомная энергетика – 0. По сведениям журнала Time, за последние годы средняя смета строительства АЭС выросла в 4 раза. В настоящий момент нет ни одной западной страны, которая строит больше одной АЭС. В США и Канаде проекты атомных станций положены на полку.
http://www.kursiv.kz/industry/1195203088-s...d-voprosom.html
, что нашим не очень по нраву).
