QUOTE(mikle20 @ 25.10.2012, 11:06)

Разве дороже нового? Ведь остаются: земля, здание реактора, машинный зал, административно-бытовые помещения, подъездные пути, хранилища отходов, трансформаторы, ОРУ, ЛЭП. Турбины, генераторы, всякие трубопроводы снаружи, конденсаторы, вентиляционные трубы можно менять потом по мере надобности. Это ведь куда проще, чем строить с нуля на голой площадке, да и безопасность реакторов РБМК сейчас на должном уровне.
Системы безопасности уже модернизированы.
Модернизация систем безопасности после Чернобыля привела к тому, что все 11 действующих сейчас блоков РБМК стали самыми неэкономными в мире по топливоиспользованию.
До Чернобыля у РБМК были одни минусы, после - другие: директивным решением ЦК КПСС провели доработки для повышения надёжности, ценой этому стал переход с 1,8% обогащения на топливо 2,4% U235.
Важнейшая особенность РБМК - малое превышение коэффициента размножения нейтронов бесконечной среды над единицей. Реактор может рассматриваться как несколько блоков, каждый из которых околокритичен. Между этими блоками возникают колебания /т.н. ксеноновые/, и управление реактором становится подобным игре на фортепиано. Эксперты ЦК КПСС дали указание установить поглотители на всех реакторах, а реактивность добавить увеличением обогащения по U235 в полтора раза.
Кроме того, у РБМК есть минус, свойственный всем графитовым реакторам. Первые котлы для наработки плутония на природном уране имели шаг квадратной решётки графитовых блоков 20х20 сантиметров. Уже после пуска реактора А-1 теоретики обратили внимание, что уран-графитовый реактор имеет положительный паровой коэффициент реактивности.
Было это в 1948 году. И.В. Курчатов срочно приехал на объект, потребовал журнал распоряжений и записал туда:
"Начальники смен! Предупреждаю, что в случае остановки воды будет взрыв, поэтому, ни при каких условиях не должна быть прекращена подача воды. Нужно следить за работой насосных станций и за уровнем воды в аварийных баках".
При разработке РБМК, в интересах увеличения мощности каждого канала, этот фактор был усугублен переходом на графитовую ячейку 25х25 сантиметров: количество каналов увеличивать было затруднительно, и без того их много /пишут что 1693/.
В известной формуле четырёх сомножителей, у РБМК эпсилон порядка 1,01 из-за того, что в целях развитой поверхности теплосъёма применена кассета из 18 тонких ТВЭЛов вместо классического толстого прутка. Увеличение шага кладки привело к снижению коэффициента теплового использования /больше тепловых нейтронов поглощается графитом/ и лишь небольшому росту коэффициента избежания резонансного захвата.
Произведение последних двух сомножителей, если откладывать по иксу шаг графитовой кладки, оказалось меньше максимума правее пика. К чему это привело:
1) в рабочем режиме неоптимальность физического расчёта компенсировали увеличением обогащения топлива.
2) в условиях кризиса теплообмена при кипении воды в ТК, реактивность высвобождается не только исчезновением 0,33 барна поглощения водорода, а ещё и переходом к оптимальной решётке, т.е. максимуму p*f.
Неудивительно, что ещё в 1970-е годы РБМК рассматривались как временное решение, обусловленное слабостью тяжёлой промышленности СССР в производстве корпусов и парогенераторов. США, Франция, Германия, сделавшие ставку на PWR и особенно BWR, в своё время увлекались строительством линкоров и крейсеров, могли на том же заводе вместо башни линкора сделать корпус реактора со стальной 20-сантиметровой стенкой. Благодаря развитости морского транспорта, их крупнотоннажное производство в отличие от СССР не было ограничено габаритами и массой, транспортабельными по железной дороге.
В этих условиях до 1986 года НИКИЭТ парировал критику: "Говорят что в ССР будут только ВВЭР. Но энергию пока нам дают РБМК". К нынешнему же времени, особенно в связи с достоверно выясненным ресурсом графита по флюенсу в зависимости от рабочей температуры, со всей очевидностью видна перспектива того, что на
Ленинградской, Смоленской и Курской АЭС /всего 11 ГВт РБМК-1000/ через 20 (?) лет возникнет подобие нынешней ситуации в Томске-7, где остановлены все реакторы и специалисты остались без дела.
Вывод - нужно срочно активизировать строительство начатых блоков.