Продолжение, начало см. ЗДЕСЬ



Ночь уходила, неохотно уступая место рассвету. И хотя, несмотря на слепящие лучи прожекторов на вышках, и разбросанные там и сям яркие точки синих, красных и зелёных огней семафоров, вокруг была кромешная тьма, однако далеко, далеко на горизонте небо уже сделалось слегка серым, предвещая скорый восход солнца.

Все бумаги подписаны, все рапорты отданы, последний резкий взмах рукой к козырьку старшего погранаряда и, наконец, звонко лязгнули сцепки, и станция со всем своим хозяйством медленно двинулась назад.

Наш небольшой состав, покачиваясь на стрелочных переводах, плавно вышел за выходные семафоры и двинулся по нейтральной полосе к польской границе. И когда эшелон, сбавив ход, уже начал втягиваться на польскую землю, небо на востоке, далеко позади нас, зажёг первый луч солнца. Родина как бы и прощалась с нами, и в тоже время поддерживала нас, всё ярче и ярче освещая небосвод.

Состав опять закачался, переходя с одного пути на другой, и медленно вкатился на приграничную станцию на польской стороне. Было раннее, раннее утро. Обычно, наш состав принимали на дальние пути, подальше от станции, и, быстро оформив бумаги, выпускали на перегон.

Однако сегодня всё было по-другому. Нас поставили совсем близко – на третий или четвёртый путь. Штабной вагон остановился, в аккурат, напротив здания станции, а караульный вагон оказался как раз у начала станционного перрона.

Прошло минут двадцать, а никто не появлялся, что тоже было странным. Как правило, пограничная служба работала чётко, и документы начинали оформлять минут через десять после прихода эшелона.

Дважды щёлкнула тангета и эфир ожил: «Первый, я третий, две группы общей численностью до роты, вдоль путей слева и справа от нас заходят от хвоста эшелона, вооружение лёгкое, я третий, приём». Час от часу не легче. Радист напряжённо следил за мной. «Третий, я первый, понял, я первый, приём».
- Женя, циркулярно, - радист перещёлкнул тумблеры, - внимание всем, я первый, готовность два, я первый, приём, - в ответ защёлкали тангеты и посыпались доклады о готовности.

Вскоре мы услышали хрустящий топот большого количества людей, бегущих по щебню между путей.
- Женя, дай третьего, - радист кивнул и опять щёлкнул тумблерами.
- Третий, я первый, усилить караул, ночную смену не трогать, обстановку докладывать по ситуации, я первый, приём.
- Понял, я третий, приём, - голос начкара был спокойным и уверенным.

В это время в окне замелькали польские конфедератки. Плотная цепь жёлнежей польской пограничной стражи взяла наш эшелон в кольцо. Рослые и краснорожие от прохладного осеннего утреннего ветерка жёлнежи, затянутые в портупеи, встали вдоль вагонов спиной к нам, приставив карабины, с примкнутыми штыками, к ноге. Их спины были так близко, что, казалось, открой окно и можно будет дотянуться до них рукой.
- Ты, гляди, прям как на параде, почётный караул, ё-моё, - съязвил начштаба, - что делать-то будем?
- Будем ждать, мало ли чего там у них. Вряд ли они штурмовать нас будут с такими пукалками.

Не зря говорят, что ждать и догонять хуже всего. Потянулись томительные минуты ожидания, которые постепенно перешли в часы. Изредка тишину прерывали доклады обстановки, да наш айболит, по прозвищу Моня, тихонько перебирал струны гитары, наигрывая что-то мелодичное. Он напросился в штабной вагон, оправдавшись тем, что его лазарет пуст, лечить некого, а санитара он отправил к повару на подмогу и ему одному, мол, одиноко в санчасти.

К концу второго часа стоянки, на перроне собралось довольно много людей, привлечённых необычным скоплением военных. Люди что-то обсуждали между собой, оживлённо жестикулируя. Время от времени, кто-нибудь показывал рукой в нашу сторону.
- Первый, я седьмой, завтрак готов, можно пробу снимать, я седьмой, приём, - весёлый тенорок повара напомнил о том, что жизнь течёт своим чередом и людей надо кормить.

Обычно, столовой служил небольшой отсек рядом с кухней, куда приходили по очереди небольшими группами, примерно как в вагоне ресторане, но обстановка была попроще. Но кто знает, что затеяли те, которые снаружи. Связи нет, и поляки молчат.
- Седьмой, я первый, пищу в термосы и раздать на каждый пост, я первый, приём.
- Понял, в термосы и на каждый пост, я седьмой, приём, - тенорок повара утратил свою весёлость и зазвучал деловито и озабочено.

Пошёл четвёртый час ожидания. Плотную цепь жёлнежей обдувал свежий ветерок, распахивая полы шинелей, они ёжились, но старались сохранять важный и строгий вид. Моня, прекратив музицировать, с задумчивым видом изрёк: «Вот мы вот так стоим, а круговорот воды в природе приказом никто не отменил…». И все дружно посмотрели на меня. Судя по напряжённым взглядам, эта проблема постепенно начинала волновать уже многих. Обычно при стоянке на ближних путях мы старались соблюдать чистоту и не дразнить железнодорожное начальство. Но сейчас случай, явно, был особый.

- Женя, циркулярно, - внимание всем, я первый, туалеты открыть, водой пользоваться без ограничений, я первый, приём, - в ответ повеселевшие голоса, дали ясно понять, что решение было очень своевременным. Ну, что же, господа поляки, вы сами напросились. Когда из-под вагонов полетели потоки воды, жёлнежи забеспокоились и начали опасливо озираться, но, продолжали держать линию.

Толпа на перроне не только не убывала, но даже несколько увеличилась, несмотря на то, что гражданские составы двигались регулярно.
- Шестой час пошёл, надо что-то делать, а то мы приедем прямо в лапы особистов и трибунала, - попытался пошутить начштаба, а Петрович нервно хихикнул.
- Ты, чё ржёшь-то как лошадь Пржевальского…, - не выдержал зампотех и грозно уставился на Петровича, - это всё ваши штучки…, совсем нюх потеряли. Кто помелом мёл, что мы как по скатерти…, что везде зелёный свет…, - передразнил он Петровича и, ругнувшись, уселся на скамейку. Петрович, что-то проворчал виновато в ответ, но вступать в дискуссию не стал.

Установилась тишина, изредка прерываемая какими-то шумами в динамиках громкой связи. В глазах моего немногочисленного штаба застыл немой вопрос. Первым не выдержал начштаба.
- Мы же не можем тут ночевать…, - начал он издалека, - восьмой час пошёл.
- Что предлагаешь? Стволы расчехлить? – ситуация была патовая, но делать, действительно, что-то было надо, а в голову, как назло, не приходило ни одной здравой идеи.

Сидевший до этого молча, Моня, услышав последние слова, взял гитару и в ритме марша негромко запел: «Вот как-то сбирался наш вещий Олег отмстить неразумным хазарам, поля их и пашни за дерзкий набег, обрек он мечу и пожарам. Так громче музыка играй победу, мы победили и враг бежит…».
- Постой, погоди-ка…, - перебиваю я его, - а кто у нас запевала-то? Ну, этот…, в ремвзводе…, сержантик…, - щёлкаю я пальцами, - тенор у него такой замечательный.
- Пилипенко это…, они с моим Астаховым дуэтом хорошо поют, - подсказал Моня и все выжидательно уставились на меня.
- Так, зампотех, давай всех свободных из твоего взвода в ремзону, Пилипенко, не забудь… и Астахова. Пусть комбезы оденут рабочие, без значков. Начштаба, остаёшься за меня…, вы все тоже в ремзону и переоденьтесь в рабочее…, гитару не забудьте. Сбор через десять минут…, покажем неразумным хазарам, - несмотря на недоумение, сквозившее во взглядах, все быстро разошлись.

Когда створки ворот ремзоны, гулко загрохотав, отлетели в стороны и звонко лязгнули, ударившись об упоры, жёлнежи от неожиданности даже пригнулись, нарушив строй. То, что открылось взгляду, выглядело странно и угрожающе. Посредине площадки ремзоны амфитеатром стояли пятнадцать бойцов с суровыми лицами, одетых во всё чёрное.

Моня, стоявший с гитарой в стороне, скрытый стенкой вагона, взмахнул рукой и выдал первый аккорд. Звонкий тенор взлетел, задавая мелодию: «Белая армия, чёрный барон…», публика на перроне замерла в изумлении, а из коробки вагона, многократно усиленное резонансом, уже неслось «…и от тайги до британских морей Красная Армия всех сильней…». А когда хор, поддерживая запевалу, слаженно и грозно грянул «…так пусть же Красная сжимает властно свой штык мозолистой рукой…», в окнах станционного здания забелели чьи-то изумлённые лица.

Когда песня закончилась, оправившиеся от потрясения жёлнежи выправили строй, но шеренгу построили, отойдя от вагонов подальше. Пока поляки перестраивались, Моня, как заправский регент, давал хору последние указания. Взмах руки и над станцией зазвенело «мы красные кавалеристы и про нас былинники речистые ведут рассказ…». На перроне собралась огромная толпа, которая возникла как бы ниоткуда, и молча слушала. А в здании вокзала поднялась какая-то суета. Чьи-то лица уже не торчали неподвижно в окнах, а метались туда и сюда то, появляясь, то исчезая.

Почти без перерыва, запевалы затянули «по военной дороге, шёл в борьбе и тревоге, боевой восемнадцатый год…», а толпа на перроне всё прибывала и прибывала. Но тишина стояла удивительная. Со стороны перрона не раздавалось ни звука и лишь когда хор, дружно и сурово вывел «…на Дону и в Замостье тлеют белые кости, над костями шумят ветерки, помнят псы-атаманы, помнят польские паны конармейские наши клинки…», толпа возбуждённо загудела.
Как бы отвечая толпе, хор повторил «…помнят польские паны конармейские наши клинки…» и толпа дрогнула. Самые решительные начали спрыгивать с низенькой платформы на рельсы и двинулись в нашу сторону. За ними, как горох, посыпались остальные. По цепи жёлнежей прошла дрожь и по команде кого-то невидимого карабины взлетели в положение «наизготовку». Перейдя первый путь, толпа остановилась и замерла.

Не останавливаясь, бойцы перевели дух и снова запели про «боевой восемнадцатый год». Когда в воздухе зазвенело «… по курганам горбатым, по степным перекатам…», в толпе началось какое-то движение. Раздвигая толпу, в нашу сторону быстро двигалась какая-то группа. Суетясь, они торопливо проталкивались через толпу и, наконец, оказались около шеренги оцепления. Жёлнежи расступились и пропустили их к эшелону.

В проёме появилось четыре фигуры. Один высокий в форме пограничной стражи, двое гражданских, невнятного вида, и четвёртый, кругленький и пониже, в мундирчике железнодорожника. Я облегчённо вздохнул, вот она «вся королевская рать» - пограничник, таможня, карантинный инспектор и начальник станции, вместо диспетчера.

Круглый, высоким голосом, пытаясь перекричать поющих, пропищал: - Панове, панове, пше прашем…, панове…, - и умоляюще взмахнул руками. Я кивнул Моне и бойцы стали петь потише. Круглый благодарно улыбнулся и, смешивая польские и русские слова, зачастил:
- Пше прашем, товарищи, ведаете, где пан офицер…, товарищ командир…, бардзо…, бардзо…, очень нужен, - наконец, подобрал он нужное слово, осматривая поющих вопросительным взглядом. Одинаковые чёрные комбинезоны без знаков различия приводили его в замешательство. Выдержав пару минут паузы, выхожу из-за спин бойцов, продолжающих потихоньку напевать, и представляюсь. Круглый, облегчённо вздыхает и с надеждой в голосе интересуется:
- Чи пан мове по-польскему?
- Ну, да, щаз, выкручивайся, как знаешь, - хмыкаю про себя и отрицательно качаю головой. Круглый жалостливо вздыхает и, обречённо махнув рукой, объясняет своим спутникам, что по-польски я не говорю. Его коллеги состроили в ответ кислые мины.

Махнув Моне, чтобы продолжали, спрыгиваю на землю и жестом приглашаю поляков следовать за собой в штабной вагон. А за спиной бойцы уже в полный голос запели «вставай страна огромная…». Поляки поморщились, но молча последовали за мной. Толпа напряжённо безмолвствовала.

Почти не глядя и не задавая никаких вопросов, вся честная компания по очереди проштамповала все нужные бумаги, поставив в нужных местах свои закорючки. На всё про всё ушло десять минут. Круглый и его гражданские спутники на прощание отвесили короткие поклоны, а пограничник, выпрямившись и задрав подбородок, глядя на меня свысока, поднёс к козырьку конфедератки два пальца.
- Ну, да, «Пан Бог и Я», - хмыкнул я про себя и кивнул головой в ответ.

Все гости живо высыпались из вагона. А "концерт" всё ещё продолжался. «Откуда они столько таких песен знают?» - подумалось с удивлением. Щёлкнула тангета. «Первый, я второй, нам дали зелёный, я второй, приём». «Второй, я первый, понял тебя, поехали, я первый, приём», - вздыхаю с облегчением. А из вагона рембазы неслось: «Наступает минута прощания, ты глядишь мне тревожно в глаза,… и зовёт нас на подвиг Россия…».

- Да-а-а, - задумчиво протянул начштаба, - искусство великая сила.
Состав, набирая ход, вылетел за выходные семафоры. Все стояли молча.
За окном проносились ухоженные польские фольварки.
Солнце склонялось, наступал вечер.


Из жизни отдыхающих... http://webfile.ru/5665941, PDF

Продолжение... Начало см. ЗДЕСЬ



Медициной у нас командовал высокий, стройный, рыжеватый капитан медицинской службы с чуть выпуклыми синими глазами. Нраву он был весёлого, хотя к жизни относился философски. После медицины, второй его страстью была музыка и, частенько его можно было застать перебирающим струны, видавшей виды, гитары.

Начальство иногда ворчало по этому поводу, но у него было неубиенное оправдание – он хирург, а игра на гитаре помогает ему тренировать пальцы. А хирург он был от Бога и со временем все смирились с его музыкальными занятиями, и оставили его в покое.

Начальство, сослуживцы и кадровики называли его Максим Иванович. Хотя кто-кто, а кадровики-то уж точно знали, что главу нашей медицины от рождения звали Менахем Израилевич – это было чёрным по белому записано в его личном деле.

Винты нашего МИ-8, под басовитый с присвистом гул двигателей, глухо приговаривали таак…, таак…, таак и машина, едва касаясь колёсами земли, плавно покачивалась, переваливаясь с боку на бок. Бурая гористая пустошь, испещрена оврагами и ущельями. Редкие растения, больше похожие на клубки колючей проволоки, вокруг. Брызги мелкого острого каменистого песка, время от времени, взметаемые вихрями от винта.

Сноровисто и уверенно, слегка пригибаясь к земле, бойцы подносили носилки за носилками, подавая на борт раненых. Как то так получилось, что в этот раз в эвакуации участвовал и наш Менахем Израилевич. Осматривая перевязанных наспех рыжими, грязными бинтами солдатиков он сортировал их по каким-то, только одному ему ведомым, признакам. Некоторым из них он быстро делал какие-то уколы.

Наконец, «душеприказчик», повинуясь сигналу из кабины пилотов, жестами показал, что перегруз и больше брать нельзя. Лейтенант и двое бойцов, сопровождавшие нас, посмотрели друг на друга. «Приказывать не могу!..» - прокричал лейтенант бойцам и, подхватив пару подсумков с магазинами, исчез в люке. Переглянувшись, бойцы последовали за ним. А на борт подняли ещё троих.

Был жаркий день. Два «крокодила», разбрызгивая искры ловушек, крутили над нами непрерывную карусель, точным огнём давя пулемёты и отгоняя надоедливых «духов». Где-то там шёл бой, а раненые ждали эвакуации. Грозная физиономия КВС, высунувшись из кабины, что-то прокричала и, погрозив «душеприказчику» кулаком, исчезла. В ответ тот только посмотрел на нас и растерянно развёл руками, а потом провёл ладонью над головой, показывая, что мы набрали слишком много.

Того, что произошло дальше не ожидал никто. Неловко прихватив за цевьё одной рукой чей-то автомат, а другой – подсумок с боезапасом и чемодан с «медициной» наш медик двинулся к люку. На секунду задержавшись у края, он глянул куда-то вверх и, обращаясь неизвестно к кому, громко сказал: «Ну, что Моня, пойдём, покажем этим поцам!» Через мгновенье он исчез в проёме люка. Видно было, что он вполне профессионально перекатился в сторону и, часто меняя направление, пригибаясь, двинулся туда, откуда продолжали подносить раненых.

Лязгнул и захлопнулся люк. Машина качнулась и пошла в набор высоты. Захлопали ловушки. «Крокодилы», сделав прощальный заход, двинулись за нами. Изредка, сквозь шум двигателей были слышны стоны раненых. Где-то на половине дороги до базы мимо нас быстро прошёл такой же борт и тоже с эскортом двух «крокодилов». Позже мы узнали, что наши летуны убедили своё начальство и второй транспорт отправили к нам, буквально, выхватив его из под какого-то штабного.

К счастью все участники того рейда остались живы. Даже тяжелораненые вскоре вернулись в строй. Среди бойцов стал ходить упорный слух, что в этом заслуга нашего медика у которого, якобы, есть какой-то эликсир жизни. Буд-то бы он в том бою всем раненым делал какой-то чудесный укол, который и помог им выжить.

Многих наградили орденами, а кому не досталось орденов – дали медали. И только наш Менахем Израилевич получил благодарность в приказе, да и то не перед строем, что вызвало всеобщее недоумение. Но «пятая» графа сделала своё дело.
Тогда, будто сговорившись, все и рядовые, и офицеры при всяком удобном случае стали называть нашего медика по имени отчеству, громко и чётко выговаривая трудно произносимые слова. А за глаза с того времени все стали его называть ласково уменьшительным – Моня.

Начальство хмурилось, недовольно морщилось, скрипело, но терпело. Прошло почти полгода…. Начальство, поскрипев и перетерпев, как-то незаметно, тоже научилось выговаривать трудные слова, а потом всё же подписало представление и, наш Моня стал орденоносцем. О чём и было объявлено однажды на общем построении.

А Моня, казалось, просто не замечал этого ничего. Всё такой же весёлый и по-философски спокойный, он делал своё трудное дело. Для него и простой солдатик, и генерал были только больными, которых надо лечить и, желательно, хорошо. А награды.… Ну, что награды, есть они – хорошо, нет – ну, и ладно.

Продолжение. Начало см. ЗДЕСЬ



За окном жуткий ветер раскачивает оголённые деревья. Огромная берёза машет своей распатланной головой и того и гляди затрещит, и с глухим шумом рухнет на грязную, раскисшую от дождя землю. Пирамидальные тополя, ещё вчера стоявшие под зимним солнцем вытянувшись в струну, отмеряя своими тенями короткий зимний день, сегодня согнулись почти по пояс, как древние старики с больной спиной, не хватает только клюки. Тяжеленные, свинцовые облака несутся над землёй с совершенно нереальной скоростью. Почти задевая макушки высоких домов, они, время от времени, роняют на землю густую сеть дождя. Огромные окна дома, разрисованные струями дождя в косую линейку, содрогаются и стонут под напором ветра, завывающего глухим, хриплым и скрипучим голосом в камине.

Жёлтое пятно света вырывает из полутьмы кусок стола, беспорядочно разбросанные книги, бумаги и какие-то вещи. Мерно волнами шумит вентилятор, разгоняя вокруг горячий воздух, тихонько пощёлкивают, запускаясь и закрываясь программы. На экране мелькают разноцветные странички. Пестрят картинки, фото и крупные заголовки.

Из-за темноты вокруг, кажется, будто комната это рубка какого-то, летящего в неизвестное, корабля. И человечек в этом, несущемся навстречу тёмным глыбам облаков, утлом судёнышке, пытается до кого-то достучаться, с кем-то поговорить, но всё безуспешно. В эфире только треск и шум, чьи-то отрывистые голоса прерываясь пытаются что-то сказать. Но что, совершенно не понятно. Время будто остановилось…. Одни и те же люди, одни и те же слова, одни и те же новости. Плавно всплывает в памяти «И ничтоже ново под солнцемъ. Иже возглаголетъ и речетъ: се, сие ново есть: уже бысть въ вецехъ бывшихъ прежде насъ». Так для чего, за что они сражаются?

А язык, помилуй Бог, что за язык? Откуда они набрались этой тарабарщины? Как же они понимают друг друга? Слово высказанное, и так есть ложь изначально, а если его вдобавок исказить….

Мрак улицы с разгону врезается в окно, и тонкими липкими струйками растекается по комнате, заползая во все щели и углы. Что-то холодное и мрачное встаёт за спиной, наваливаясь на плечи тяжестью гранита. Невозможно это читать, невозможно на это смотреть. Тоска и уныние как липкий пластырь цепляются за всё, и отодрать невозможно. Неужели они не видят, неужели они не слышат, что так говорить нельзя, что так писать нельзя?

Так или примерно так размышлял я, одним поздним мартовским вечером, разбирая завалы книг, старых фото и путевых дневников. Время от времени поглядывая на экран, читая новостные ленты и обрывки комментариев на форумах….

Как, вдруг, моё внимание привлекла знакомая фотография, за ней другая… и листок с какими-то заметками.

Да-а-а, Толедо, Толедо, некогда грозный и величественный, теперь крохотный городишко в центре некогда великого королевства.

На фоне грозных бастионов неприступной крепости, дремлющих под палящим солнцем, трель телефона звучит несуразно. Неспешно роюсь в карманах в поисках мобильника, но никак не могу его найти. Неожиданно натыкаюсь на что-то, и пелена очарования медленно сползает куда-то в сторону. Полумрак знакомой комнаты вступает в свои права, и трель телефона превращается в звон колоколов громкого боя.

Сквозь шорохи в трубке звучит знакомый хрипловатый голос:
- Привет, Странник! Не спишь, ещё?
- Не спится что-то, - тяну я время, пытаясь сообразить, чего это начальство среди ночи интересуется моим сном.
- Вот и хорошо, что не спишь. Отпуск твой сворачивается. Завтра в девять у меня.
- Да, я, же только начал. Друзья вот звонили – пикничок намечается, – вяло пытаюсь возразить.
- Ничего, ничего. Всё будет хорошо. А друзья…, друзей скоро увидишь…, старых, – с какой-то странной интонацией проговорило начальство и, попрощавшись, положило трубку.

- Старый друг, старый друг, - рефреном зазвучало в мыслях, и память услужливо подсказала – старый друг, лучше новых двух. Что-то знакомое было и в интонации начальства, и в этой присказке.

Мельком, с лёгким раздражением, проглядываю очередную статейку в новостях, помилуй Бог, что за язык…. Как, вдруг всплывает где-то прочитанное:
- Теперь меня вдруг уличают в "подвигах" чужих...
Не ведают клеветники, что жанр древнее их?
Так сладко обвинять другого в прегрешеньях...
Что ж – осторожней! К списку не прибавь грехов своих…!

Ну, что же, пожалуй, непризнанный поэт, написавший это, прав – не будем никого обвинять.

Очередная пачечка фотографий рассыпается по столу, листики путевого блокнотика услужливо разворачиваются в нужном месте.

«Внимание! Начинается посадка на рейс Москва-Амстердам-Барселона, выход…».
Высокая стюардесса, чем-то напоминающая гусыню, хотя и не без некоторого шарма, показала мне моё место. Вообще гуси здесь повсюду, на фюзеляже, на одежде экипажа, на рекламных буклетах.

Наш «гусь», коротко прошлёпав резиновыми лапами по «взлётке», резко подпрыгнул и стремительно пошёл вверх, набирая высоту. Взвыли сервоприводы механизации крыльев, раздались глухие толчки шасси, пилот заложил плавный вираж, и под крылом развернулись окрестности Ша-2.

Опускаю шторку иллюминатора, пару часиков можно вздремнуть, сборы были стремительными, выспаться не удалось.

Внезапно «гусь» будто остановился в воздухе и слегка клюнул носом. Двигатели набрали полную грудь воздуха и запели басом. Приподнимаю шторку – в рамке иллюминатора, сколько можно видеть, простираются поля сверкающих стеклянных квадратиков поделённых на части прямыми линиями каналов. Страну тюльпанов теперь можно смело назвать страной теплиц.

Почему-то, входя в огромное здание аэропорта в Амстердаме, вспоминаются слова Высоцкого «энто вроде наш амбар, но со стёклами». У турникета паспортного контроля на вопрос солдатика показываю паспорт и сберкнижку испанского банка, и он, дружелюбно улыбнувшись, пропускает меня в «зону Шенген».

Так, где же это оно? Оглядываюсь, вокруг лавки, лавочки, лавчонки со странными названиями. Ага, вот они – лавочки сувениров «дьюти фри». А вот и главные сувениры Голландии – мельницы, сабо и трубки, и ещё кружки для пива самых разных фасонов. Выбираю простенькие, разрисованные цветочками, сабо в прозрачной коробочке.

Расплатившись, иду в соседнюю лавочку поглазеть на бриллианты. Наклоняюсь к витрине. Рядом с моей коробочкой с сабо на витрину ложится знакомый журнальчик, и голос за спиной произносит: «Старый друг…,»
- Лучше новых двух, - продолжаю я, и чья-то рука забирает мои сабо, а я не спеша забираю журнальчик и иду в кафе напротив.

Как ни странно, но здесь почти нет посетителей. Капучино и круассан помогут скоротать оставшееся время. А тут у меня что? В журнал вложен конверт из плотной бумаги. Ключ от машины, кредитка, силуэтик чёрного быка на ниточке и дорожный атлас с рекламой «Мишлен», нужные листы загнуты. Прекрасно, всё на месте. Ну, что же пора!

Сквозь пелену дрёмы прорывается голос: «Ледиз энд джентльмен, …коммэндер спикс…».

«Гусь» плавно завалился на бок, и в иллюминаторе появилась изумрудная рябь Средиземного моря в белоснежной оправе из прибрежной пены. На жёлтом песке южного побережья Испании хорошо были видны россыпи небольших городков, соединённых серыми лентами дорог. Многие из этих городков ещё помнят поступь римских легионов. Остатки римских крепостей и теперь привлекают туристов.

Знакомый пейзажик всплыл в памяти и воспоминания о первом путешествии в Толедо потекли чередой.

Шорох шин монотонно лился в приоткрытое окно. Солнце склонялось к закату. Несмотря на очень жаркий день, к вечеру потянуло прохладой. Ровно дышал моторчик моего прокатного «фиатика». Впереди был старинный Толедо. Древняя столица Испании.

Найти Толедо очень легко. Этот старинный город находится совсем рядом с Мадридом. К городу можно попасть по новой, широкой автостраде, а можно свернуть на старую дорогу. Старая дорога не так широка как автострада, но вполне в приличном состоянии. И главное её достоинство в том, что можно хорошо рассмотреть окружающий пейзаж.

Пейзажи центральной Испании, если не приглядываться к растениям, в чём-то напоминают Россию. Особенно её центральную часть. Такие же бескрайние просторы, перемежающиеся холмами. Однако, это только на первый взгляд, если вглядеться внимательнее, разница ощутима. Больше песка и камня. В некоторых местах видны даже соляные пятна. Растения более жёсткие, напоминают пустынные колючки.

Увлечённо рассматривая окрестности, не замечаю пролетевшего времени. Ночь застаёт меня километрах в сорока от Толедо. По старой бродяжьей привычке решив заночевать в поле в машине и, съехав на какую-то боковую дорогу, располагаюсь на ночлег. Ночь началась спокойно. Однако вскоре раздались какие-то глухие удары. Невдалеке в долине вспыхнули огни и раздались чьи-то крики. Потом всё погасло и затихло. Заснул и я. Проснулся очень рано, ещё до рассвета.

Первое, что бросилось в глаза, в окне, столбы с колючкой метрах в пятидесяти от машины. За колючкой в низине какие-то двухэтажные здания. (Впоследствии оказалось, что это местная колония.) И тут сквозь дымку на горизонте поднялся маленький розовый шарик солнца, и наступил рассвет, окрашивая в розовые тона и небо, и поле неподалёку от Толедо.

Этот город всегда играл очень важную роль в жизни Испании. Он был столицей государства, родным городом для римлян, вестготов, мавров, евреев и христиан.
Сегодня Толедо — небольшой провинциальный центр, всего около шестидесяти тысяч жителей.

Толедо возвышается на гранитной скале, с трёх сторон окружённой ущельем, по которому протекает река Тахо. Внешний облик города определяется удивительным явлением: на протяжении веков здесь сосуществовали самые разные религии. Мосарабский стиль архитектуры выработали христиане, жившие под властью мавров; стиль мудехар отличает работы мавров, оставшихся в отвоёванных христианами областях. Из десяти еврейских синагог, после погромов XIV века, уцелели лишь две.

Город окружён двумя крепостными стенами. Несмотря на многократные перестройки, идущие до сих пор даже в историческом центре, остатки старой фортификации видны очень хорошо и производят сильное впечатление. Чтобы составить общее представление о расположении города, объехал его по периметру, благо дороги позволяют. Но вокруг город не объехать. Старый город до сих пор одной своей стороной выходит к очень высокому и крутому обрыву. На машине туда не подъехать – нет дороги. Идти пешком я не рискнул. Просто проехал вдоль стены на машине. И сделал несколько снимков с разных точек, которые дают представление о внешнем облике города.

Ворота Бисагра – главный вход в город и самые мощные из девяти городских ворот. Внешне они достаточно массивные и не вызывают впечатления пряничной игрушки. А когда знакомишься с ними поближе, то возникает чувство уважения к фортификатору, который их строил – грамотный был воин.

Входишь в ворота и сразу же теряешься. Перед тобой стена и какой-то дядечка каменный возле неё. Прохода дальше не видно. Непроизвольно начинаешь оглядываться, вдруг забрёл не туда. Но сзади одна арка ворот. И только внимательно осмотревшись, где-то в стороне видишь неприметный, но мощный вход. Прекрасная ловушка для кавалерии. То есть в город войти прямо не получится, нужно повернуть.

От входа все дороги ведут наверх. Подъём не крутой, но очень длинный. Недалеко от входа католическая базилика, а напротив винная лавка, где продают неплохое вино.

Довольно долго я пыхтел, взбираясь на горку и, наконец, решил передохнуть и оглянуться. Несмотря на разгар туристического сезона, город выглядит пустынно. Коренных жителей практически не видно, в основном редкие туристы. Боковые улочки очень узкие. Ширина улочки меньше двух метров. Не всякий автомобиль туда заедет, а два всадника разъедутся с трудом. В случае войны, кавалерию и пехоту в таких улочках можно давить как тараканов и даже триста спартанцев не понадобятся.

Ширина некоторых улиц побольше, но многие улицы сделаны в виде ступеней, а чтобы лихой гишпанский гранд не сиганул туда на своей колеснице поставили литые металлические столбики. Такие столбики отделяют пешеходные зоны.

По всему городу расставлены урны для мусора замечательного литья. Серые таблички на стенах с названиями улиц, причём буквы сделаны рельефно. Такие же рельефные, почти лепные, дорожные знаки.

Примечательно, что во всей старой части города, где есть старинные здания, окна, забраны коваными решётками, а двери сделаны из кованого железа. Ручек снаружи нет совершенно.

Перевалив через вершину, увидел внизу площадь. И людей побольше, и машинки появились. Да и местные жители стали попадаться навстречу. Умышленно не стал ходить по всяким достопримечательностям, а просто пошатался по городу.

Вышел на площадь. Там сразу стало посветлее. Появились какие-то конторки, магазинчики. За стеклом витрины булочной, рядом с корзинками с круассанами и прочими вкусностями, построена из кукол сценка пекарни женского монастыря. Выглядит очень забавно.

Недалеко антикварная лавка, которая вся, к моему величайшему удивлению, заставлена русскими иконами. Католических символов совсем немного. То ли «руссо туристо» толпой сюда набегали и создали спрос, то ли не знаю чего и предположить.

А вот и гордость Испании. «Дамаскене» — холодное оружие хорошей закалки с чёрной эмалью и инкрустацией золотом, серебром и медью. Есть здесь и элементы доспехов, и образцы огнестрельного оружия. Не всё оно боевое, но красиво. Сегодня это оружие мирно уживается с японским кондиционером. Лавка довольно маленькая, расположена на солнечной стороне и без кондиционера в ней не выжить. Даже через жалюзи пробивается солнце и ослепительно сверкает на стали клинков.

Театродерохас – городской театр Толедо. О нём многого сказать не могу – в театр не ходил. Не было времени, а теперь жалею, надо было выкроить минутку.

Великий Эль Греко.

Эль Греко прибыл в Толедо в 1579 году, после того, как Филипп II изгнал его из Эскориала. Здесь, до самой смерти в 1614 году, он жил в еврейском квартале, сразу за синагогой Трансито. Его дом не сохранился, но соседнее здание XVI в. восстановлено и сейчас известно как Дом-музей Эль Греко. Здесь хранятся несколько его картин, в том числе знаменитый «Вид Толедо», а также личные вещи художника. Картины великого живописца находятся в разных местах города. Одна из самых лучших работ, «Похороны графа Оргаса», хранится в церкви Санто-Томе.

Дом-музей Эль Греко – это здание с большими решётками на входе, скрывающее фасад под сенью деревьев. Реконструировано очень хорошо. Так и, кажется, что из какой-нибудь комнаты сейчас выйдет, в старинных одеждах, испанец. Конечно, это не историческое здание, а «новодел», но сделано прекрасно. Сзади здания музея видно здание синагоги, одной из оставшихся. Вот так и соседствуют они христианская базилика, Эль Греко и синагога.

Рядом с музеем Эль Греко, в соседнем здании, местное начальство, которое охраняют карабинеры. С любезного разрешения стража порядка, принявшего по этому случаю натовскую стойку вольно, запечатлеваю его для истории. Должен сказать, что в Толедо это был единственный полицейский, встреченный мною. И тот оказался вполне дружелюбным.

Если вы повернётесь к карабинеру спиной, то увидите перед собой небольшую площадь, по краю которой проходит невысокая стенка. Подойдя к ограждающей стене, вы увидите, что перед вами пропасть, а напротив, примерно, в километре от вас, виднеется скала. А далеко внизу голубой лентой течёт река Тахо.

Всё, дальше хода нет. Здесь заканчивается город-крепость Толедо. Заканчивается и мой рассказ. Умышленно пропускаю все самые известные достопримечательности Толедо, о них вы можете прочесть и сами много чего интересного. Мой рассказ о тех мелочах, на которые гиды обычно внимания не обращают, а взгляд, остановившись на мгновение, тут же скользит дальше.

В Толедо тогда была прекрасная погода, но за всё это время ни разу не видел, чтобы над городом было безоблачное небо.

Продолжение, возможно, следует…

С сожалением приходится признать, что некоторые комментарии в ветке о Фукусиме наводят на грустные размышления. Что-то в стиле: "Ууу, как всё запущено-то...". Хотя возможно, что это внешнее впечатление, так присущее дискуссиям на форумах. Ведь дискуссия на форуме - это, своего рода, "бой с тенью"....

Тем не менее, придётся всё-таки оторваться от приятных занятий литературой, к тому же ни к чему не обязывающих и поговорить о Стратегии, именно с Большой Буквы.

Итак, начнём с..., древности...




Вот уже почти полгода старая лиса Квинт Фабий Максим водит римские легионы по пятам за армией Ганнибала. Уничтожая отряды фуражиров, и тренируя новобранцев в коротких стычках авангардов, он прячется за частоколом лагеря при малейшем намёке Ганнибала на генеральное сражение.

Фабий – опытный полководец и понимает, что, после трёх подряд проигранных битв при Тицине, Треббии и Тразименском озере, моральный дух римских войск низок как никогда, а два легиона укомплектованы новобранцами, не имеющими боевого опыта. Поэтому, не обращая внимания на нетерпение сената, он своей тактикой просто сдерживает армию Ганнибала, постоянно наступая ему на пятки.

Воодушевлённый предыдущими победами, Ганнибал разгуливает по Северной Италии как в собственном саду, питая надежду вскоре заключить с Римом, выгодный для Карфагена, мир. А для этого нужно генеральное сражение, но вот Фабий – эта старая римская кляча, постоянно ускользает из рук. Раздражённый Ганнибал даже разорил Кампанию, чтобы выманить его на битву, но мудрый римлянин только посмеивался над его безуспешными попытками и сохранял абсолютное спокойствие.

Так прошли осень и зима. Хотя злые языки и прозвали Квинта Фабия Максима Кунктатором – Медлительным, но, именно благодаря ему, за это время Рим смог отмобилизовать и обучить новые легионы. А тактика сдерживания авангардными сражениями помогла обкатать в бою новобранцев и восстановить боевой дух армии.

К лету 216 года, когда Ганнибал, полный решимости дать римлянам генеральное сражение, двинулся на юг, римляне вывели в поле на разные направления почти сто пятьдесят тысяч воинов, сужая противнику оперативный простор. Впервые Рим двинул навстречу Ганнибалу армию из восьми легионов с намерением разгромить карфагенянина в генеральном сражении. Наконец-то, цели противников совпали.

В разгаре лета Ганнибал двинул свои войска от Геруния на юго-восток и, дойдя до реки Ауфид (Офанто), разослал для пополнения фуража и продовольствия фуражирные отряды. Стремясь ускорить события и подтолкнуть римлян, Ганнибал захватил крепость Канны, которая служила римлянам складом продовольствия, обеспечив себя, таким образом, припасами.

К этому времени римляне у Геруния имели восемь развёрнутых и полностью укомплектованных легионов под командованием проконсулов Гнея Сервилия Гемина и Марка Атилия Регула, которые и двинулись вслед за Ганнибалом. Не доходя пару суток перехода до армии Ганнибала, по приказу сената легионы остановились и, встретив легионы союзников, были объединены с ними в одну армию под командованием консулов — Луция Эмилия Павла и Гая Теренция Варрона. Таким образом, римляне, создав армию в шестнадцать легионов, получили почти двукратный численный перевес и могли принять вызов Ганнибала.

Равнины Фуджии и Апулии образуют на юге острый и неширокий клин, зажатый между грядой Апеннин с запада и цепью невысоких холмов с востока. Из самого острия этого клина на равнину истекает река Ауфид (Офанто). На одном из холмов, с восточной стороны клина, который обращён к равнине крутым, почти отвесным склоном, и расположены Канны. Прямо напротив Канн, на западе, километрах в семи-восьми, в гряде Апеннин есть невысокое плато, достаточно неприступное из-за обрывистых склонов с двух сторон, но плавно сходящее на равнину одним своим склоном. Теперь там расположен небольшой городок Сан-Фердинандо-ди-Пулья.

Ганнибал, как опытный полководец, выбирая место для собственной позиции, не мог упустить из виду такую удачную площадку. Очень многое указывает на то, что именно здесь он расположил свой лагерь, неприступный с трёх сторон и имеющий удобный для кавалерии выход на равнину. Кроме того гарнизон лагеря прикрывал бы русло реки, которое могло послужить путём отхода, в случае неудачи.

Подойдя к Каннам и оценив обстановку римские консулы поступили очень грамотно. Главный лагерь римляне поставили на том же северном берегу реки в виду неприятеля прямо у пологого подножия холма, на котором стоял лагерь Ганнибала, ограничив, таким образом, ему свободу манёвра, отрезав его фуражиров от равнины и захватив под контроль брод. Отряд сил прикрытия, состоящий из тяжёлой пехоты и кавалерии, успешно отразил нападение лёгкой пехоты и конницы Ганнибала, которые пытались помешать переправе римлян.

На следующий день римляне продолжили подготовку к сражению. Отведя часть войск на восток, поближе к Каннам, они поставили малый лагерь на южном берегу реки в паре километров от городка, отрезав армию Ганнибала от базы снабжения. Оказавшись полностью отрезанным от равнины по обеим сторонам реки, Ганнибал потерял возможность пополнять фураж и продовольствие. Карфагенские фуражиры остались без работы, и истощение запасов провианта стало делом времени.

Тянуть дальше было опасно и Ганнибал, выдвинув вперёд передовые части, чтобы иметь возможность выйти на равнину, предложил римлянам сражение на северном берегу реки. Учитывая наличие у Ганнибала сильной и многочисленной конницы, он получил бы при такой диспозиции большое преимущество. Но римляне благоразумно отказались.

На следующий день второго августа, тишину раннего утра нарушила мерная поступь кованых калиг римских легионеров. На солнце засверкали орлы, отряды прикрытия вышли на рубежи и манипулы начали занимать позиции в боевом порядке. Левый фланг римлян упёрся в подножие холма, на котором стояли Канны, а правый примкнул к реке у брода, напротив главного римского лагеря. Таким способом римляне надеялись обезопасить себя от окружения конницей Ганнибала.

Теперь уже в точности невозможно понять причину, по которой римляне практически удвоили глубину своих эшелонов. То ли надеялись усилить мощь своей фаланги, то ли не хватало места для построения боевого порядка. Но произошло то, что произошло, и с обычных двадцати шеренг, построение их манипулов, сузившись до чрезвычайности по фронту, заняло в глубину целых тридцать эшелонов. Возможно, они стремились произвести неотразимый натиск глубоко эшелонированной массой войска.

Не исключено, что имели место обе причины, поскольку поле битвы было довольно тесным для размещения такой огромной армии. Римляне вывели в поле около семидесяти тысяч воинов, оставив десять тысяч в лагере. Ширина долины в районе Канн не превышала двух километров, и боевой порядок, построенный обычным строем, просто не поместился бы там. Даже сузив строй до предела, римлянам пришлось построить боевой порядок по диагонали долины вдоль линии запад-восток, поставив легионы лицом на юг.

Такое расположение римских войск почти полностью лишало войска Ганнибала манёвра и ставило его армию между глубоко эшелонированным молотом римских легионов и наковальней холмов за спиной его войск. Римские консулы не были неопытными новичками в военном деле и можно допустить, что таков был их тактический замысел изначально.

В точности неизвестно и, скорее всего, мы уже никогда не узнаем, что именно заставило Ганнибала принять бой в таких невыгодных условиях, и каков был его боевой замысел, но увидев римлян, строящихся в боевой порядок, Ганнибал выслал вперёд копейщиков и пращников для прикрытия. Заслон выстроился в линию, и под его защитой армия Ганнибала перешла реку, и построилась в боевой порядок напротив римлян.

Поднявшееся высоко солнце плавило броню африканских кирасиров. Резкие всхрапы лошадей. Острый запах конского пота, потемневшие от влаги ремни сбруи. Поводья крепко зажаты в посыпанных песком ладонях. Неподвижно застывшие, всадники тяжёлой иберийской и галльской кавалерии строго держали сомкнутый строй. Перед ними, рукой подать, за линией африканских копейщиков и римских велитов, таким же сомкнутым строем стояли, ожидая сигнала, римские всадники. Римлян было почти вчетверо меньше, но они надеялись, что воды реки на фланге и плотный стык с пехотой фаланги помогут им выдержать удар кавалерии Ганнибала.

На другом фланге боевой линии, под холмами, всадники лёгкой нумидийской кавалерии едва сдерживали своих горячих лошадей в строю. Кони, не хуже людей чувствуя надвигающуюся битву, нервно прижимали уши, фыркали, приседали, и в ответ на шенкеля хлестали хвостом. Густая белая пена хлопьями летела с трензелей на землю. Фронт у нумидийцев был длиннее, и глубина строя была вдвое меньше. Противостояли им италийские всадники из числа союзников римлян.

Подчиняясь невидимому сигналу, африканские копейщики, гвардия Ганнибала, отошли за строй кавалерии и построились в колонны на флангах пехоты, готовые в любой момент развернуться в фалангу или прикрыть тыл и фланги. В это время коробки кельтской пехоты в центре двинулись вперёд, чтобы встать с кавалерией на одну линию. Слегка отставая, за ними последовали сотни испанской пехоты, стремясь удерживать фланги прикрытыми. Издали казалось, что строй пехоты Ганнибала выгнулся как лук в сторону противника.

Мелкие стычки балеарских пращников с римскими велитами перед началом сражения перешли во фланговые бои кавалерии. Удачный бросок пращника тяжело ранил одного из римских консулов в самом начале сражения, но он остался в строю, продолжая управлять войсками. Римская кавалерия на фланге у реки мужественно пыталась противостоять тяжёлой коннице Ганнибала. Даже будучи сбитыми с лошади, римские всадники продолжали бой на земле, стаскивая всадников противника на землю. Но силы были слишком неравны и, теснимая противником, римская кавалерия начала отступать вдоль берега. В тоже время италийская конница у холмов на равных противостояла нумидийцам, и фронт не двигался с места.

Запели трубы, и лёгкая пехота обеих сторон ушла через строй в глубину порядков. Под стук пилумов о щиты, задние центурии римлян двинулись вперёд и закрыли строй. Теперь уже в обеих армиях зазвенели горны и взревели трубы. Под резкие крики команд обе пехоты взорвались боевым кличем и устремились навстречу друг другу. До столкновения римляне пару тройку раз успели метнуть пилумы, а затем всей массой огромной фаланги, вдвое превышавшей числом пехоту Ганнибала, навалились на испанцев и кельтов.

Кельты, первыми попавшие под натиск легионов, уступали в выучке римлянам, но всё-таки сдерживали натиск. Сам Ганнибал со своим младшим братом Магоном находился в их рядах, воодушевляя воинов личным примером. Пот, кровь и пыль смешались, покрывая сражающихся воинов. Стук щитов, лязг мечей, стоны и хрипы раненых и убитых оглашали равнину. Несмотря на упорное сопротивление, кельты шаг за шагом подавались назад, уступая напиравшему противнику.

Испанские сотни, оказавшиеся на стыке пехоты и римской кавалерии, с такой силой надавили на противника, что оторвали кавалерию римлян от пехоты, и в эту брешь устремилась тяжёлая иберийская конница под командованием Гасдрубала, старшего брата Ганнибала. Удар кавалерийской лавы был так силён, что строй римской конницы сломался, рассыпавшиеся всадники были смяты и обратились в бегство. Сверкающая на солнце кирасами лавина, оставляя за собой тучу пыли, стремительно понеслась в тыл легионам, сметая всё живое на своём пути.

Римская пехота напирала всё сильнее на отступавших кельтов, стремясь прорвать их ряды и выйдя в тыл раздавить армию Ганнибала, прижав её к холмам. Но при этом фаланга римлян всё дальше втягивалась между двух колонн африканских копейщиков, которые нависли над флангами римлян с обеих сторон. К этому времени лавина тяжёлой кавалерии Гасдрубала вышла в тыл италийской коннице и стремительным ударом смешала её ряды. Италийцы показали спину и Гасдрубал, собрав своих кирасиров, повернул тяжёлую кавалерию в тыл легионам, а нумидийцы занялись преследованием бежавших.

Как волна прибоя, сметающая всё на незащищённом берегу, вызывает одновременно ужас и восхищение, так и внезапный удар тяжёлой кавалерии Гасдрубала в тыл фаланги, вызвал у римлян изумление своей неожиданностью. По команде «Натиск с тыла!» задние манипулы развернулись, а вся фаланга при этом остановилась. И это было начало конца. Остановившись, фаланга ослабила натиск на кельтов с фронта и те получили передышку, и возможность сомкнуть и выровнять ряды. Нависшие на флангах римлян африканские копейщики развернулись и, построив две фаланги, начали наступление на легионы. А с тыла продолжала крутить свою смертельную карусель конница Гасдрубала и ни один дротик, ни один камень не пролетели мимо цели.

Атака со всех направлений была такой неожиданно стремительной и мощной, что легионы, скорее всего, сломали строй и рассеялись. Только так можно объяснить тот факт, что на поле брани полегло более сорока пяти тысяч римских легионеров, а всего число погибших превышало пятьдесят тысяч. Такого поражения Рим ещё не знал. Потрясение от случившегося было так велико, что в течение многих лет римляне пытались найти причину и виновников этого разгрома. До сих пор по этому поводу высказываются очень противоречивые мнения.

Оставим все противоречия на совести историков и защитников репутации отдельных исторических личностей. Слишком много времени утекло с тех пор, слишком многое затянули и укрыли навсегда пески времени. Даже рассказ современника событий Полибия о сражении при Каннах нам известен не до конца, так как окончание его утрачено. Неизвестны также в точности имена источников, на которые опирается Полибий в своём рассказе. Никогда нам уже не узнать о чём думали тогда не только римские легионеры или кельтские пехотинцы, но навсегда останутся тайной для нас мысли и планы, и Ганнибала, и римских консулов, и сенаторов.

Однако мы всё же можем сделать некоторые важные выводы.

Римская армия имела недостаточно тактических данных для манёвра, так, например, самостоятельной тактической единицей была фаланга, а манипулы являлись только её частью не способной на инициативные действия в её составе. Легион также был не тактической единицей, а скорее административной.

С современных позиций кажется естественным и несложным развернуть часть легионов навстречу противнику с тем, чтобы отразить нападение с тыла или фланга, но в то время строй фаланги не позволял её составным частям действовать самостоятельно, и римская армия этому обучена не была.

В тоже время в армии Ганнибала мы наблюдаем совершенно противоположную картину. Все её составные части и кавалерия и пехота и стрелки действуют инициативно и настолько самостоятельно, что складывается впечатление, будто не Ганнибал командует армией, а командир каждой части очень ловко управляет своим войском. В самом деле, ведь после боевого сигнала Ганнибал отдал только один единственный приказ – это был приказ на атаку африканским копейщикам.

Мы видим, что командный состав и военачальники твёрдо держат войска в руках и тактически умело им управляют, а Ганнибал гениально и талантливо объединяет всё управление в органично целостном действии.

Есть ещё один важный нюанс в действиях каждого полководца или военачальника и даже простого командира. Это морально-этический аспект.

Каждый полководец, подвергая, намеренно или вынуждено, одну часть войск большей опасности, нежели другие, испытывает определённые моральные проблемы. В особенности, когда дело касается союзников. Всегда есть некий не простой выбор между желанием сохранить опытных, проверенных бойцов и риском того, что менее подготовленные войска, будучи поставлены на ответственном направлении, не выполнят задачу.

Но умный полководец никогда не даст почувствовать солдату, что им пренебрегают и считают второсортным расходным материалом. И Ганнибал с честью вышел из этой ситуации. Стремясь не к победе в сражении, а именно к полному уничтожению римской армии, он ставит наиболее боеспособную пехоту – африканских копейщиков в, казалось бы, более безопасную позицию – на фланги римской фаланги. А менее боеспособных кельтов ставит на острие главного удара этой же фаланги. Но при этом он сам вместе с братом становится в их ряды и сражается в пешем строю плечом к плечу.

В результате – римская армия повержена и авторитет Ганнибала, как полководца, становится непререкаемым.

Продолжение. Начало...


Потрясение от поражения под Каннами было так велико, что римляне не решались выйти в поле против Ганнибала в течение четырнадцати лет, а само римское государство, будучи на грани развала, едва устояло. К чести римлян надо сказать, что, несмотря на всю тяжесть поражения, они достаточно быстро оправились от потрясения. Ускоренными темпами восстанавливалась армия – ежегодно из юношей формировали по два легиона. Руководил всеми преобразованиями Сципион Африканский, не уступавший в талантах Ганнибалу.

Благодаря полководческому таланту Сципиона Африканского римляне одержали несколько убедительных побед на Пиренейском полуострове перейдя в наступление против базы карфагенян – Испании. Затем Сципион сосредоточил свою армию на Сицилии. Боеспособность его армии повышалась, а воинская выучка непрерывно совершенствовалась, в постоянных занятиях и манёврах. Наконец, в 205 году, продемонстрировав комиссии сената маневрирование своих войск, Сципион, во главе двадцати пяти тысячной армии, высаживается на африканском побережье недалеко от Карфагена.

Шестнадцать лет, целых шестнадцать лет, Ганнибал разгуливал по Италии, громя римские легионы, то на севере, то на юге. Но за всё это время он ни разу так и не осадил Рим. Войдя со своей армией в Италию, Ганнибал имел своей целью разгром римской армии, захват и уничтожение столицы римской республики – Рима. Однако обстоятельства кампании сложились так, что армия Ганнибала должна была снабжать себя только за счёт захваченных территорий.

Поддерживавшие его галлы были не очень хорошим подспорьем в снабжении, а морской путь был отрезан из-за того, что римляне имели преимущество на море. Вынужденный удерживать силой оружия огромные территории, необходимые для снабжения армии, Ганнибал так и не смог собрать необходимые для осады силы. Только однажды, когда римские легионы осадили и взяли прямо на его глазах союзную ему Капую, Ганнибал вплотную подошёл к воротам Рима, угрожая осадой, но так и ушёл ни с чем.

В результате даже его сторонники начали говорить о том, что «Ганнибал умеет побеждать, но не умеет использовать своих побед».

Тем временем, Сципион, высадившийся в Африке, сумел вмешаться в нумидийские дела и обеспечить себе поддержку нумидийцев, что для римлян, не имевших никаких союзников на африканском побережье, было чрезвычайно важно. И хотя у Сципиона было недостаточно сил, чтобы осадить Карфаген, но эти действия привели к тому, что в 203 году Ганнибал с остатками своей армии был отозван для защиты Карфагена.

Осенью 203 года Ганнибал возвратился в Африку во главе двадцати тысяч солдат отличной пехоты, но, практически, без кавалерии. Почти девять месяцев он переустраивал и формировал новую армию неподалёку от Карфагена. И, наконец, летом 202 года Ганнибал, оставив свою базу в Хадруметуме, выступил против римлян. Он двинул свою армию на запад, пытаясь отрезать Сципиона от его нумидийских союзников.

К тому времени римские легионы находились в долине реки Баградас,имея в своём тылу только одну укреплённую базу на полуострове Утика и ни одного порта. У Сципиона было два пути – отойти на полуостров в укреплённую базу или рискнуть и двинуться вперёд на соединение с союзными войсками.

Будь Сципион военачальником попроще он бы отошёл на полуостров, и отрезал бы себя тем самым от союзников и подкрепления. Однако Сципион принял рискованное, но мудрое решение и двинулся навстречу союзникам к городу Нарагара. В результате он получил от нумидийцев подкрепление – шесть тысяч всадников и четыре тысячи пехотинцев.

Не доходя сотни километров до Нарагара, в окрестностях города Зама, две тридцати пяти тысячных армии встретились и выстроились в боевой порядок. И вот тут-то и ожидал Ганнибала самый большой в его жизни сюрприз.

Ганнибал не успел за время подготовки восстановить кавалерию, которой у него было в три раза меньше, чем у римлян. Поэтому, распределив конницу поровну на фланги, он выстраивает боевой порядок пехоты в две линии, а легковооружённая пехота и слоны маскируют это построение.

Чтобы лишить римлян преимущества в кавалерии, Ганнибал ставит перед своими конниками задачу – ввязаться в бой и отступить с поля боя увлекая за собой римскую кавалерию. И его хитрость удалась. Римская конница вместе с нумидийцами бросились преследовать отступающего противника. Слоны с лёгкой пехотой помогли Ганнибалу выиграть время и убедиться в том, что манёвр с кавалерией удался, и только потом ввести в сражение пехоту.

Завязался решительный бой. Первая линия римских легионов и карфагенской пехоты сцепились в жестокой рукопашной схватке. И вот тут Ганнибал решил привлечь своего противника в «дружеские объятия» – вторая линия карфагенской пехоты, шедшая в трёхстах шагах позади первой линии, перестроилась на ходу и выдвинулась из-за флангов для охвата противника.

Трудно себе представить каково было состояние Ганнибала, когда он увидел, что из-за флангов римских легионов, навстречу его маневрирующей пехоте, выходят невесть откуда взявшиеся коробки легионеров.

Охвата не получилось. Просто фронт стал в два раза длиннее. Карфагенская пехота сражалась отчаянно, и некоторое преимущество Ганнибал всё-таки имел, но бой затянулся, и время было потеряно. Римская конница, покинувшая поле боя, начала возвращаться. Ганнибалу пришлось отступать и отступать в очень тяжёлых условиях.

Поражение Ганнибала означало окончание войны. Римская республика, истощённая войной, и Карфаген подписали мир на умеренных условиях.

Так закатилась звезда Ганнибала.

renegade1951, классическая стратегия она, конечно, интересна и познавательна ...
Мож даже и полезна ...
Да наверняка полезна, как и любые азбучные истины, ибо настраивает мышление на некий порядок, логику.
Своего рода заточка, правка мозгов.
Вот не подвяжет садовник ветви дереву, оно и вырастет кривым каким-нибудь ...

Но всё-же, примеры старых сражений имеют для современных стратегов довольно ограниченное применение. Мне кажется.

А вот не могли бы вы просветить общественность о принципах и постулатах современной стратегии?
В рамках дозволенного, конечно ...
А то кроме набора бессвязных фраз, типа: бесконтактные войны, кибер-атака и т.п. - ничего в голову не приходит.

Мну так вообще считает, что если глобальная война и будет, то это будет война больше среди гражданских чем среди военных ...
Что, собственно, мы и наблюдаем.
А ?

К сожалению в иллюстрацию к предыдущей статье вкралась досадная неточность. Верный вариант карты публикуется ниже.

Модератор может поправить.

Собственно, когда задумывалось написание чего-то там о стратегии, пришлось перебрать множество вариантов. Но всегда возникала некая дилемма между короче и понятнее. В результате, пришлось всё-таки остановиться на традиционном варианте, как Вы правильно заметили, подвязывать дерево в нужном направлении по мере роста.

Эта мысль принадлежит не моему гению - так излагается материал в любой военной академии и даже в Академии Генштаба.

В качестве утешения могу сказать, что постараюсь излагать не очень сухо, чтобы не превратить популяризаторский, в известной степени, материал в академический многотомный труд.

И если Вы, "о свет очей моих, спрячете свой ковёр нетерпения в сундук ожидания", то мы достаточно скоро дойдём и до современных особенностей стратегии.

С удовольствием подождем
Было интересно услышать взгляд наших военных на будущие военные конфликты.
А то вот все кому не лень начинают боезаряды ядерные клепать и на ракеты баллистические эти ядерные пакости прилаживать...
А то ведь глядишь не исключено, что на форуме "Атоминфо" появится когда нибудь тема типа "Последствия применения маломощных тактических ядерных боепрпасов на инфраструктуру".
Американцы вон сетуют, что их бетоннобойные бомбы-монстры не подходят из за малой разрущающей силы для иранских, северокорейских и пакистанских уктрытий. Дескать пора подумать и о применении "маломощных и чистых ядерных боезарядов"...

Продолжение.Начало...



Конечно, разговор о стратегии надо было бы начинать с Александра Македонского. Однако с той поры утекло порядочно времени и стратегия, а в особенности тактика, Александра Великого обросли таким количеством басен и небылиц, что о них мы можем составить едва ли только самое общее представление. А нас ведь интересуют обстоятельства событий, которые могут быть подтверждены более или менее достоверными источниками, желательно, несколькими и независимыми. Так уж получилось, что более или менее достоверные и подробные описания государственного устройства, и развития военного дела начинаются с эпохи римской республики.

Однако же даже на основании того, что мы знаем об эпохе Александра Македонского можно сделать некоторые очень существенные заключения. Оговоримся сразу, что мы вынуждены, описывая события ушедших времён, оперировать современными понятиями и терминами, даже несмотря на то, что в древности в эти понятия вкладывалось несколько иное содержание.

Не будем вдаваться в пересказ исторических и литературных источников (желающие могут их легко отыскать даже в переводе на русский язык), а скажем, что имея своей политической целью создание государства, охватывающего всю территорию известного на тот момент мира, Александр Великий хорошо понимал современные ему политические и экономические условия. В основу своей стратегии он как раз и полагал это понимание, а также прекрасное знание психологии современников.

Отдавая себе отчёт в том, что трудность мероприятия состоит не столько в создании такого государства, сколько в удержании этого разношёрстного объединения в единстве, Александр Македонский широко пользовался тем, что мы сегодня называем «политика кнута и пряника». Оставляя тем, кто покорился местное самоуправление и даже местную религию, и, позиционируя себя освободителем для друзей, он был необычайно жесток к непокорным, вплоть до поголовного уничтожения противника.

Кроме того, для выполнения такой задачи требовалась сильная, хорошо подготовленная тактически и манёвренная армия. И такая армия у Александра Великого была, судя по дошедшим до нас описаниям. Боевой порядок армии представлял собой не застывший монолит, а органичное соединение, хорошо тактически подготовленных и способных к самостоятельному манёвру, частей. А управляли этими частями грамотные, хорошо обученные военачальники. Это подтверждается тем, что все команды Александр Македонский отдавал до боя. В бою же инициатива переходила к его генералам, которые и руководили этими частями. Две тысячи лет спустя Хе́льмут Карл Бе́рнхард фон Мо́льтке (Ста́рший) назовёт такой способ управления войсками, в свойственных ему кавалерийских терминах, «управлением на длинных вожжах».

Сам Александр, как правило, возглавлял конницу и лично принимал участие в боях и штурмах, всякий раз оказываясь на самом ответственном участке боя, своим примером направляя инициативу отдельных частей в нужную сторону. Только Александр Великий представлял собой такое, уникальное в мировой истории, соединение стратега, политика и храбрейшего воина своего времени.


Итак, Александр Македонский хорошо понимал, и все его действия это подтверждают, что не существует стратегия сама по себе. Стратегия живёт только в единстве с политикой, экономикой и морально-психологическим состоянием общества. Вся позднейшая история свидетельствует об этом. Через много столетий Карл Филипп Готтлиб фон Клаузевиц скажет свою знаменитую фразу – «война есть продолжение политики иными средствами».

Теперь, пожалуй, мы можем вернуться к эпохе римской республики и попытаться понять, как же это Публий Корнелий Сципион Африканский умудрился всего за четырнадцать лет укротить непобедимого доселе Ганнибала. Для этого нам придётся, хотя бы вкратце в самых общих чертах, сравнить политическое, экономическое и военное устройство Карфагена и Римской республики.

Кархедон – так называли город, основавшие его ещё до разрушения Трои, финикийцы, к моменту описываемых событий представлял собой мощную, расположенную на полуострове, прибрежную крепость с огромным портом.


Отгороженная со стороны суши тройной крепостной стеной, уставленной частоколом четырёхъярусных башен, крепость тремя сторонами выходила к морю, а один из городских районов составлял единое целое с военным и коммерческим портами. Гавани портов представляли собой особую достопримечательность – они имели крытые причалы и эллинги, способные вместить двести двадцать кораблей. Военная гавань была оборудована магазинами, арсеналами и верфями.



В башнях крепостной стены были оборудованы магазины, а в самой стене располагались казармы на двадцать четыре тысячи солдат, конюшни на четыре тысячи лошадей, стойла на триста слонов и склады провианта. Арсеналы города были способны вооружить двести тысяч воинов. За год Карфаген способен был снарядить до четырёхсот военных и шестисот транспортных судов.

Собственно, расцвет и богатство Карфагена возникли благодаря, во-первых, успешной торговле, и, во-вторых, обширным плодородным землям, окружавшим город. Флот Карфагена был самым мощным на Средиземном море, контролировал морские торговые пути по всей западной части средиземноморья и побережье, включая оба берега Гибралтара – ворота в Атлантику. Дело доходило до того, что карфагенские военные корабли топили любое судно, пытавшееся промышлять на подконтрольной акватории торговлей.

Несмотря на то, что формально Карфаген являлся колонией Тира и оказывал метрополии, подобающие вассалу, знаки уважения, все окружающие город земли ливийцев были захвачены, а население было обращено в рабов и данников. Пользуясь ослаблением метрополии, Карфаген, расширяя торговлю, присоединил к себе и другие колонии.

Здесь следует отметить одно важное обстоятельство. История Карфагена была частью истории вековой борьбы семитического элемента, представителем которого он и являлся, с арийским. В силу этого обстоятельства, местные кочевые племена, жившие на окружавших Карфаген землях и не имевшие ничего общего с населением города, не могли служить мобилизационным резервом для армии. А сами жители города, число которых в некоторые времена достигало семисот тысяч, предпочитали заниматься торговлей. Именно по этой причине армия Карфагена, вплоть до битвы при Заме, оставалась наёмной.

Справедливости ради, надо сказать, что в первые века становления Карфагена в составе карфагенской армии были войска состоявшие из призванных на службу жителей города, но после того как в одной из битв они потерпели сокрушительное поражение от этого опыта решили отказаться. Армия стала профессиональной и комплектовалась полностью из наёмников.

С житейской точки зрения эта армия представляла собой сброд разных народностей, начиная от греков, галлов и испанцев, и заканчивая нумидийцами. Но с военной стороны этот сброд состоял из хорошо обученных, имевших богатый боевой опыт солдат и офицеров, которые, имея своим вождём гениального полководца, способны были творить чудеса.

Необходимо отметить ещё одно важное обстоятельство. Отряды этой разно племенной армии находились под командой своих племенных командиров, и только крупные тактические единицы возглавляли карфагенские командиры. Например, испанской конницей командовал Гасдрубал, брат Ганнибала. Часть пехоты возглавлял Магон, другой брат Ганнибала.

Таким образом, каждая самостоятельная часть армии вела бой в своей, наиболее удобной для неё, манере. Взаимопонимание командиров с солдатами сохранялось полностью. Генералам оставалось только организовать бой с учётом этих индивидуальных особенностей, а полководец должен был гармонично объединить все эти особенности и направить в нужную сторону для выполнения боевого замысла.

Кроме того, в большинстве случаев, основными движущими мотивами служили, во-первых, авторитет полководца, а, во-вторых, расчёт на обогащение за счёт военных трофеев. Часто отдельные племена присоединялись к армии Ганнибала, чтобы отомстить римлянам, которые либо порабощали эти племена, либо пытались их уничтожить. Так было с кельтами, которых римляне стремились уничтожить полностью.

Со временем, правда, римляне, оценив воинские способности этих племён, стали в большом количестве привлекать их для службы в римской армии, но это было много позже уже в имперский период.



Однако, несмотря на очевидные преимущества, армия наёмников обладала существенным недостатком – ей надо было платить. Любая задержка жалования наёмникам могла привести и приводила к мятежам такой силы, что не всякий военачальник способен был с ними справиться.





По окончании 1-й Пунической войны, после демобилизации части армии, среди наёмников вспыхнули бунты. Часть пунийских начальников со штабами были перебиты. Мятежи привели к потере острова Сардиния, принадлежавшего Карфагену. Кроме того, по результатам войны была потеряна и Сицилия.
Вспыхнувший мятеж удалось погасить отцу Ганнибала – Гамилькару по прозвищу «Барка» (Молния).


Собрав костяк армии, он двинул войска на Пиренейский полуостров и захватил значительную территорию, почти до самых Пиренеев, как компенсацию за потерянную Сицилию. На захваченной территории были расположены серебряные рудники, и армия почувствовала себя самостоятельной.

Спустя некоторое время после смерти отца Ганнибал был избран войсками главнокомандующим армией, а его необычайное нравственное влияние на войска было столь велико, что сенат Карфагена беспрекословно утвердил этот выбор. Хотелось бы, однако, заметить, что кроме почёта этот выбор для самого Ганнибала мог иметь и нехорошие последствия. По карфагенским законам полководца, который проиграл войну, могли распять на кресте. Позже римляне таким способом стали казнить рабов.


Полководческие качества Ганнибала соответствовали нашим самым современным требованиям стратегического и тактического искусства:
1 – умение верно поставить цель и настойчиво её достигать.
2 – умение при любых условиях создавать базу и обеспечить войска снаряжением и провиантом. За все шестнадцать лет войны в Италии, недальновидный сенат Карфагена выслал Ганнибалу для пополнения только полторы тысячи человек конницы и двенадцать тысяч человек пехоты.
3 – влияние на войска достигало такой степени, что за всё время его командования не возникало сколько-нибудь серьёзных мятежей.
4 – все его действия строго соответствовали действиям противника.
5 – умение искусно использовать характер местности.
6 – умение использовать кавалерию.
7 – постоянное использование не повторяющихся военных хитростей.
8 – умение организовать сосредоточенный мощный удар всех сил с охватом флангов противника.
9 – усовершенствование тактики фаланги, путём её перевооружения и создания частного резерва.
Таким образом, этот выбор оправдал себя, даже несмотря на то, что стратегическая цель – разгром Рима и установление господства на Средиземном море, Карфагеном достигнута не была.

Продолжение.Начало...

Перефразируя известный стих поэта можно сказать: «О, Рим, как много в этом звуке для сердца нашего слилось, как много в нём отозвалось…». И Рим, и Карфаген были основаны приблизительно в одно время. То, что мы сейчас называем Вечным Городом, когда-то умещалось на квадратике «Четырехугольный Рим» («Roma quadrata») площадью всего каких-то шесть-восемь гектаров. Это место называлось Палатинский город или просто Палатин.


Почти тысячу лет понадобилось для того чтобы из нескольких небольших селений, похожих на Палатин и расположенных на нескольких соседних холмах (на плане они отмечены зелёными кружками), возник сильный и хорошо укреплённый город. Город, наполненный различного рода зданиями и сооружениями, архитектура которых и теперь, несмотря на их полуразрушенный вид, вызывает восхищение.


К моменту ганнибаловых войн, Рим, в противоположность Карфагену, окружали территории союзных или подвластных общин, которые были населены соплеменниками городских жителей.


Численность жителей в городе превышала двести тысяч человек, а жизнь города и деревни были тесно связаны.

Таким образом, имелась возможность комплектовать армию на основе всеобщей воинской повинности. При этом существовал имущественный ценз. То есть строевые части армии комплектовалась в основном из зажиточных граждан, способных приобрести соответствующее вооружение. Неимущие должны были иметь копьё или пращу и несли, в основном, нестроевую службу.

Государство тщательно следило за комплектованием вооружённых сил, ежегодно составляя соответствующие списки, и строго контролировало призыв. В период становления республики римское государство было не очень богато и расходы на армию оплачивались за счёт собираемых с граждан налогов. Однако войска обеспечивались, хотя и небольшим, денежным и вещевым довольствием.

Не вдаваясь в подробности мобилизационной структуры римской армии, отметим, что, кроме имущественного ценза, при создании армейских подразделений существовал также и ценз возрастной. Армия комплектовалась из призывников разного возраста от 17 до 46 лет, соответственно, и в легионе возраст солдат был различен.

По этой причине легион по возрасту делился на три части – младшие (гастаты), средние (принципы) и старейшие (триарии). Причём подразделения младших шли в первых рядах и брали на себя всю тяжесть схватки, за ними средние, а старейшие – замыкали строй и вступали в бой только при необходимости закрыть разрывы в фаланге.

Кроме того, в качестве лёгкой пехоты использовали легковооружённых велитов, представителей той самой неимущей прослойки, из которых формировалась нестроевая часть армии.
Кавалерия комплектовалась из зажиточных граждан и особым искусством и доблестью не отличалась.


Таким образом, в период пунийских войн римская армия представляла собой фактически милицию и имела структуру, показанную на схеме ниже.

Несмотря на обилие квадратиков, тактической единицей была их совокупность, называемая фалангой. Ни легион, ни манипула, ни, тем более, центурия тактической самостоятельности не имели. Кроме фаланги, тактическую самостоятельность, в определённом смысле, имела конница. Однако и она, в описываемый период, в большинстве случаев имела своей задачей «держать фланги» пехоты.

И это было решающим отличием между римской армией и армией Ганнибала. Было и ещё одно весьма немаловажное отличие. Если управление армией Карфагена основывалось на авторитете полководца и своевременной выплате жалования, то управление римской армией основывалось на законе и авторитете, которым пользовалась армия в обществе.

В самом деле, гражданин Рима, который не отслужил в армии установленный законом срок, не мог получить никакой, даже гражданской должности. В своё время Цицерон сказал о воинской доблести, что «это она возвысила имя римского народа; это она овеяла наш город вечной славой; это она весь мир подчинила нашей державе. Все городские дела, все наши прославленные занятия… находятся под опекой и защитой военной доблести». Среди добродетелей, которые почитались римскими гражданами – верность, стойкость, достоинство и трудолюбие, воинская доблесть находилась на первом месте.

Практически все стороны жизни римской республики были регламентированы законами. Не стала исключением и жизнь армии. Всё было расписано по полочкам и за малейшее нарушение неотвратимо следовало дисциплинарное взыскание вплоть до смертной казни. Консулы имели в этом отношении очень широкие полномочия – при необходимости прибегали даже к децимации.

Проводниками закона «в армейские массы» были центурионы. Символом власти центуриона была палка из виноградной лозы, которая применялась по назначению безо всякого сомнения. Звание центуриона по задачам и полномочиям, вначале, приблизительно, соответствовало армейскому званию «старший сержант» или «старшина».


Об уровне дисциплины в римской армии можно судить по отношению солдат к фортификационным работам. Если греческого пехотинца во времена Александра нужно было долго уговаривать, чтобы он взялся за лопату, то римский легионер вначале строил укреплённый лагерь и только затем мог отдохнуть. Очень многое в римском государстве было построено именно легионерами.

Если говорить о высшем командном составе, то здесь тоже всё было достаточно оригинально. Все старшие офицеры – консулы, легаты и трибуны были, во-первых, людьми выборными, то есть их в буквальном смысле избирал народ, во-вторых, они были людьми штатскими и, в-третьих, как правило, это были представители аристократических семей, но без какого-либо серьёзного боевого опыта.

Такие командиры могли реализовывать заранее отработанные схемы, но проявлять инициативу или принимать нестандартные решения они были неспособны. Даже если и находился командир, имеющий способности к нестандартным решениям, то в силу закона он через некоторое время должен был быть переизбран и не факт, что на его место придёт такой же талант.

Продолжение.Начало...

Строго говоря, золотые памятники в память о поражении в битве при Каннах должны были бы украсить все римские города. А благодарные жертвы за поражение в этой битве римляне должны были бы приносить непрерывно во всё время существования римского государства. Неизвестно сколько бы просуществовала римская республика, если бы не было битвы при Каннах и, если бы Ганнибал сразу после этой битвы двинул армию на Рим, а не ожидал неподалёку послов с ключами от Города.

Но история, как известно, не знает сослагательного наклонения. И Ганнибал не пошёл на Рим, а римские послы не вышли ему навстречу с ключами от Города. Всё произошло с точностью до наоборот. Был избран диктатор, был объявлен новый призыв в армию, были избраны новые консулы. И был сделан первый шаг к реорганизации армии – консулы стали избираться не на год или полгода, а на весь срок войны. Установили, наконец, единоначалие в армии, отказавшись от порочной практики поочерёдного командования. Более того, командующие армиями, даже не будучи консулами, получали отдельную боевую задачу в зависимости от того театра военных действий на котором они вели сражения.

Сама жизнь заставляла римский сенат принимать всё более нестандартные решения. Так для ведения боевых действий в Испании, основной базе карфагенских войск, при поддержке сената, командующим войсками был назначен Публий Корнелий Сципион Младший, который не только не имел необходимого стажа воинской службы, но и должность имел очень низкую.


Человек, которого впоследствии назовут Сципионом Африканским, на момент назначения его главнокомандующим, имел двадцать пять лет отроду, получил звание проконсула и армию из четырёх легионов под своё начало. Он полностью оправдал все возложенные на него надежды и через пять лет был избран консулом с бессрочными полномочиями, получил два легиона под своё командование с правом дополнительного набора и Сицилию в качестве базовой провинции. Кроме того он получил разрешение на экспедицию в Африку, если найдёт это необходимым.

Эти пять лет Публий Корнелий Сципион, несмотря на свою молодость, на практике изучая тактику карфагенских войск, совершенствовал тактические возможности своих легионов. В структуре легиона появилась новая, вначале административная, а затем и тактическая единица – когорта. В когорту объединялись три манипулы общим числом до шестисот человек – прообраз современного батальона.

Фактически Сципион начал расчленять римскую армию стремясь придать каждой части тактическую самостоятельность и способность к манёвру. Из-за того, что легионы комплектовались ускоренно, произошло выравнивание возрастов между гастатами, принципами и триариями, таким образом, они получили одинаковую боеспособность. И тут Сципион, опираясь на чрезвычайную дисциплинированность римских войск, решается перейти к линейному построению боевого порядка.

Принципы и триарии уже не «дышат в затылок» гастатам, а идут сзади на расстоянии двухсот-трёхсот шагов, построившись в линию, готовые не просто заткнуть дыры во фронте гастатов, но самостоятельно маневрировать по команде полководца. От такого построения до образования частного резерва всего один шаг.

Такое построение требовало от войск не просто дисциплины, оно требовало, чтобы между полководцем и войсками было высочайшее доверие, дающее солдатам уверенность в том, что их командир вовремя подвинет необходимое подкрепление в нужное место. И такое доверие в армиях Сципиона существовало. Более того, уже знакомый нам Фабий Кунктатор, как то сказал о Сципионе, что «он поддерживает дисциплину в армии в стиле монарха».

Фактически Публий Корнелий Сципион Африканский был предтечей Юлия Цезаря, поскольку именно он начал преобразование римской милиции в профессиональную армию. Справедливости ради надо отметить, что, конечно же, он только начал это преобразование и понадобилось почти полторы сотни лет, понадобились реформы Мария, чтобы возникла мощная, манёвренная императорская армия.


Таким образом, политическая власть римского государства вынуждена была признать, что политика, экономика и стратегия – это единое и нераздельное целое. Как писал в своё время Александр Свечин: «Римский сенат должен был бы или оставаться при старых формах командования и образования вооружённой силы, и в таком случае отказаться от окончательной победы над Карфагеном и завоевания всего мира, или же принести в жертву идее победы конституционные гарантии и организовать вооружённую силу, исключительно руководствуясь требованиями военного дела. Римский сенат встал на второй путь». Правда, стоит отметить, что через полторы сотни лет из-за этого римская республика превратилась в империю.

Продолжение следует...

To renegade1951
Большое спасибо за труд.
Познавательные вещи рассказываете.

Прежде чем продолжить...

1. Не стоит благодарности..., просто иногда и самому интересно припомнить как много в нас пытались заложить наши терпеливые учителя. Кроме того вспоминаются слова одного нашего профессора, что-то вроде "я так долго всё это объяснял, что и сам, наконец, всё понял..."

2. Поскольку скачивание предыдущих статей продолжается, то доступ к ним на файлсервере продлён:

Радиант Пильмана

Легенда об Огненном Шаре

Марлезонский балет

Форточки Фукусимы

Монография о гидразине

Продолжение. Начало...





Конечно, внимательный и вдумчивый читатель может резонно заметить, что все наши рассуждения до настоящего момента были вовсе не о стратегии и будет совершенно прав. Собственно, в предыдущих главах речь шла в основном о тактике и об эволюции военного искусства. О стратегии же, как о таковой, было сделано только несколько общих замечаний.

Было бы слишком самоуверенно с моей стороны считать, что этот опыт изложения основ стратегии совершенен, однако хотелось бы установить некую печку, которая помогла бы танцевать любому, даже и не слишком искушённому в вопросах стратегии, читателю. Поэтому, несмотря на ограниченный объём публикации, мы и пошли тем естественным путём познания, по которому шло человечество, пытаясь установить некие закономерности и правила в военном деле.

В самом деле, самые древние, дошедшие до нас источники, в которых упоминается стратегия, как таковая, относятся к эпохе греческой республики. И эти источники это не учебники в нашем понимании с проработанными до мелочей деталями, и основательным понятийным аппаратом. Это скорее набор неких замечаний и выводов, которые делали различные талантливые люди в попытке закрепить полученный опыт, и, может быть, передать его потомкам.

И этот самый опыт получался в результате использования армии, в том или ином виде. Таким образом, можно сделать вывод, что армия – это некий инструмент военного искусства или стратегии. Продолжая размышлять в этом направлении, мы обнаружим, что существует ещё, по крайней мере, один подобный инструмент – это флот. Во всяком случае, армия и флот относятся к древнейшим инструментам стратегии.

Несколько забегая вперёд и не вдаваясь в подробности, скажем, что существует ещё один не менее древний инструмент стратегии, который использовали все, известные нам в истории, как военачальники, так и государственные деятели. Этот инструмент называется разведка. Живший в IV веке до Рождества Христова, китайский мудрец У Цзе, оценивая значение тайной разведки, однажды сказал, что «Разведанный противник наполовину побеждён». Конечно, в древности разведка не разделялась на политическую и военную, равно как не делилась она и на стратегическую, оперативную и тактическую.

Но, тем не менее, имеются совершенно определённые указания на то, что, например, Ганнибал постоянно использовал разноплановую разведку при проведении своих операций. И при тщательном рассмотрении мы обнаружим, что большинство побед Ганнибал одержал именно благодаря хорошо поставленной разведке. В то же время есть, по крайней мере, один подтверждённый случай, когда Ганнибал практически проиграл сражение из-за утечки важной информации стратегического характера.

Мы почти ничего не знаем о том, кто и как добывал в те времена разведывательную информацию. Собственно, об этом мало что известно было в любые времена, уж больно специфический это род занятий. В основном в силу того, что государства с неохотой делятся результатами этой дорогой и трудной работы, чтобы не скомпрометировать лиц, оказавших столь ценные услуги.


Тем не менее, даже имеющиеся отрывочные сведения позволяют сделать вывод, что в римской армии разведке и контрразведке уделялось серьёзное внимание. Упоминания о шпионах, шпионаже и предателях постоянно встречаются в тех или иных описаниях войн или боевых действий. В одном из наиболее обширных и самостоятельных сочинений о тактике и стратегии, принадлежащем перу Императора Флавия Маврикия Тиберия Августа, можно найти не только описание основ военного искусства и устав римской армии, но и вполне современные описания разведывательных и контрразведывательных мероприятий.


Вот несколько выдержек из этого труда, чтобы читатель мог составить представление об уровне мышления древнего полководца. Перевод с латинского сделал капитан Цыбышев под руководством Заслуженного Ординарного Профессора Николаевской Академии Генерального Штаба Генерал-Майора П.А. ГЕЙСМАНА.

«ГЛАВА I. Некоторые общие правила, необходимые для Главнокомандующего.
Если есть основание подозревать кого-либо в шпионстве, то распространять противное тому, что предпринимается, чтобы неприятель этими людьми был обманут. Даже во время перемирия или переговоров о мире, надо остерегаться обмана. Не следует верить показаниям тех, которые добровольно изменяют неприятелю, или перебежчикам от него, но все, что говорится ими, надо сравнивать с показаниями взятых в плен; таким только образом можно узнать правду.
Если узнаешь, что план войны продан неприятелю, то перемени его.
В разведчики надо назначать людей с твёрдым характером, надёжных, старательных и склонных более к славе, чем к деньгам. Слабохарактерные, ненадёжные и корыстолюбивые правды не скажут, вследствие чего Главнокомандующий и войско могут очутиться в большой опасности.

ГЛАВА IV. О необходимости разведывать о всём, что делается у неприятеля.
Необходимо, чтобы все, что делается у неприятеля, наблюдалось бдительными и бесшумными сторожевыми частями (постами), расставленными на приличных расстояниях и разведывалось посредством лазутчиков и разведчиков, а именно (дабы узнать): когда передвигаются, сколько их, какова у них дисциплина, причём и самим надо так располагаться, чтобы противник не мог нечаянно напасть на нас. Надо заметить, что сражаться в открытую против мужественных, храбрых и отважных народов очень опасно. Поэтому в войне с подобными народами лучше действовать с помощью военного искусства, благоразумия, посредством тайных ухищрений, хитрости и обмана, а не явно, открытой силой.

ГЛАВА V. Каким образом вести разведки о неприятеле и как поступать для обнаружения неприятельских шпионов, могущих скрываться в нашем лагере.
Разведчики должны внимательно и осторожно рассматривать местность, занятую неприятелем и его движение. Они должны быть легко вооружены и на быстрых конях. А шпионам даже безопаснее вращаться среди неприятелей, выдавая себя за одноплеменников их.
Если желательно поймать шпионов или лазутчиков, то надо каждому начальнику тагмы отдать приказание, чтобы в 2 или 3 часа дня по данному на трубе сигналу, велел своим воинам и их слугам немедленно входить в свои палатки, чтобы никто не смел оставаться вне их, под страхом большого наказания. Когда все взойдут, то начальники, оставаясь вне палаток, должны осмотреть: не осталось ли кого снаружи и схватить такового. Если бы шпионы взошли в палатку, то находящиеся там воины должны схватить их и передать своему начальству. Необходимо пройти промежутки в один час для того, чтобы поймать лазутчика или в то время, когда он стоит между палаток и не знает, куда уйти, или если и войдёт в палатку, будет там признан чужим и передан старшему в палатке. Все захваченные таким образом, кажутся ли они с виду римскими гражданами или чужеземцами, должны быть заключены в оковы и приведены к допросу, чтобы узнать, кто они такие.

ГЛАВА Х. О спекуляторах или разведчиках.
Надо иметь в виду, чтобы в каждой тагме, даже в союзнической, были спекуляторы, по 2 на тагму и по 8 или по 12 на меру – трезвые, наблюдательные, храбрые и проворные: они перед сражением выезжают перед свои меры, а после того пока окончится сражение, наблюдают издали за тем, чтобы неприятель не сделал из засады нечаянного нападения или не употребил бы какой-либо военной хитрости.

ГЛАВА XVI. Инструкция для отрядов, назначенных для засад.
Высылаемым вперёд для производства нечаянных нападений и для завязки боя с неприятелем надо приказать, чтобы, прежде всего, озаботились выслать вперёд спекуляторов (разведчиков, дозоры), чтобы не ударить во фланг или в тыл неприятелю ранее, чем бы следовало. Часто и у противника тоже 2 линии, и если напасть на его 1 линию без мер предосторожности, то можно самим поплатиться за это».

А вот выдержка из современного наставления по тактической разведке. Если отбросить в сторону все упоминания о ядерном оружии, бронетанковой технике и прочих прелестях цивилизации, то получим очень похожие рассуждения.

«Войсковая разведка, как это было и в прошлом, в настоящее время является одним из основных видов тактической разведки. Она ведётся наблюдателями и наблюдательными постами, дозорными машинами (дозорными), боевыми разведывательными дозорами, разведывательными группами, а также подразделениями (группами), выделенными для проведения поисков, устройства засад и разведки боем.

Основными способами ведения войсковой разведки являются наблюдение, подслушивание, поиски, налёты, засады и разведка боем.

Вполне понятно, что основные задачи по разведке изменяются в зависимости от обстановки и характера боевых задач, решаемых войсками в данное время или в ближайшем будущем.
Применительно к наступлению противника основными задачами разведки, кроме рассмотренных выше, будут: обнаружение его главных сил на марше; установление направления их движения, состава, районов сосредоточения и развёртывания, особенно ракетных подразделений и частей, артиллерии и танковых войск; вскрытие подготовки и времени нанесения ядерных ударов, а также времени перехода в наступление и определение направления главного удара.

На марше, в предвидении встречного боя, основными задачами разведки являются: обнаружение противника на возможно большем удалении от своих войск, его выдвижения и определение состава его сил и средств, особенно ядерного оружия; установление направления, скорости и маршрутов движения, а также рубежей развёртывания; выявление состояния маршрутов движения и проходимости местности вне дорог; установление наличия заграждений, участков местности, заражённых радиоактивными и отравляющими веществами.

Данные о характере местности при ведении наступательных действий относятся, как правило, к необходимым разведывательным данным. Разведка должна дать ответ на вопросы: какие естественные или искусственные препятствия имеются в полосе наступления части или подразделения, каковы их характер и степень влияния на действия применяемых на поле боя сил и средств?

При ведении оборонительных действий местность, находящаяся в расположении своих войск, может быть изучена в деталях без привлечения сил и средств разведки.
Кроме того, командирам всех степеней в любых условиях обстановки необходимо знать прогноз погоды и метеорологические условия.

Разведывательные сведения добываются разведывательными органами (подразделениями), назначенными в разведку, с применением ими различных способов.
Основными способами разведки являются: наблюдение, поиск, налёт, засада и разведка боем.

В различных видах боевых действий войск для ведения разведки могут назначаться:
– в отделении и во взводе – наблюдатели;
– в роте – наблюдатели, боевые разведывательные дозоры и дозорные машины (при действиях в пешем порядке – дозорные);
– в батальоне – наблюдатели, наблюдательные посты, боевые разведывательные дозоры, подразделения (группы) для устройства засад.

Подразделения, высылаемые в разведку, могут действовать на танках, бронетранспортёрах, БРДМ, автомобилях и других машинах, пешим порядком и включать в свой состав разведчиков других родов войск и специальных войск (артиллеристов, сапёров, химиков, связистов, специалистов медицинской службы и т.п.).

Выполнение разведывательных задач связано, как правило, с преодолением больших трудностей, с действиями разведчиков в поиске, засаде и в тылу противника, с риском и даже самопожертвованием. К тому же разведчик часто действует в одиночку или в составе небольшой группы. Поэтому смекалка, находчивость и изобретательность каждого разведчика являются залогом успеха в решении задач, стоящих перед разведкой данной части или подразделения в целом».

Вообще тема разведки и, в частности военной разведки, настолько увлекательна, что может претендовать на отдельную статью, посвящённую только этой проблеме. Но, раз уж мы затронули этот вопрос, добавим несколько любопытных, малоизвестных фактов.

При знакомстве с историческими документами создаётся впечатление, что до определённого момента военная разведка находилась на положении пасынка у разведки политической и только Наполеон I кардинально меняет ситуацию. Не жалея средств он привлекает нужных агентов и результаты оказываются блестящими. В блеске каждой его победы можно увидеть искры результатов тайной разведки.


Имперский Штаб Наполеона был разделён на военную часть, административную, и личный отдел. Одной из функций личного отдела во время кампании как раз и была добыча и оценка разведданных.
Кроме того был малый личный штаб с кавалерийской и артиллерийской охраной, который сопровождал Наполеона в ежедневных делах, когда он лично совершал разведку, или инспекцию войск. Самостоятельно проводя разведку, самостоятельно изучая местность, Наполеон сам и оценивал разведданные, иногда немедленно отдавая соответствующие приказы.

Огромное значение Наполеон придавал сокрытию своих намерений, дезинформации, используя французскую прессу, слухи, контрразведку. Задолго до начала кампании, пресса, подконтрольная императору, сообщала лишь ту информация - а часто и дезинформацию - которую хотел Наполеон. Корпус секретной полиции закрывал границы для иностранцев.

На марше армию охраняла лёгкая кавалерия и драгуны, которые пресекали возможность вражеской разведки, и, в свою очередь, постоянными беспокоящими рейдами дезинформируя противника. Таким образом, становится совершенно очевидным, что всё уникальное предвидение Наполеона было основано на хорошо организованной работе разведки и контрразведки. И это подтверждается ходом событий большинства сражений армии Наполеона. Когда его корпуса оказывались в неопределённой ситуации на марше, Наполеон не двигал войска с места до тех пор пока разведка, которая в этот момент работала с повышенной активностью, не добудет данных о точном местоположении войск противника и их намерениях.

Всего через полсотни лет Наполеон III своим декретом учреждает специальную железнодорожную полицию, которая, из простого наблюдателя за служащими железных дорог и контролёра паспортного режима на границах, вскоре превратилась в главную базу разведывательной службы французов.



Появившиеся к этому времени новые технические средства не только облегчали работу разведки, но и «попортили немало крови» контрразведке.


Эта решительная дама на старинном дагерротипе работница французского отделения телеграфной связи – Жюльетта Доду. В 1870 году её отделение связи было занято прусскими войсками, и она в течение семнадцати дней тайно передавала французским связникам копии прусских приказов, получая их при помощи параллельного аппарата, установленного в её комнате.

Начиная с 1915 года, французская разведка забрасывает своих разведчиков в тыл германской армии при помощи самолётов и парашютов, а для поддержания связи снабжает агентов почтовыми голубями.
Вот как описывает разведывательные усилия английской и французской войсковой разведок на фронтах первой Мировой войны один из основателей русской контрразведки Генерального Штаба генерал-майор Николай Степанович Батюшин: «В 1917 году, когда политическая пропаганда союзников в Германии давала уже должные плоды, стали применять четвёртый способ сношения с тылами германских армий — в виде спуска с аэроплана в небольших корзинах при помощи парашюта почтовых голубей и воздушных шаров для донесений. Кроме наставлений, как надо поступать с голубями, и пищи для них, там находились: вопросный лист, образец донесений, французские деньги и следующее обращение: «Сопротивление бошей наступлению союзников приходит к концу. Союзники уже очистили часть французской территории. Для продолжения наступления нужно, чтобы союзники хорошо были осведомлены о расположении противника и о его намерениях… Посылкой донесений Вы окажете своей стране ценную услугу и приблизите конец войны». В декабре 1917 года в необитаемых местах тыла германских армий было найдено таких корзин с голубями 63, в январе 1918 года — 41, в конце мая 1918 года в одной только армии — 45. На фронте наблюдались постоянно летящие голуби, нёсшие, по словам полковника Николаи**, важные военные донесения. Попадать в них было очень трудно, и только 11 голубей было подстрелено».


Не обходилось и без курьёзов. Так начальник разведывательного отделения штаба Виленского военного округа полковник Ефимов организовал постоянную продажу немцам, под видом секретных материалов развёртывания русской армии на случай войны, соответствующим образом оформленных документов штабных командных игр. Таким способом он увеличил годовой бюджет своего отделения на ведение тайной разведки почти в два раза.


Закончить эту главу хотелось бы словами всё того же Николая Степановича Батюшина: «Также как армия и флот являются оружием стратегии, так слово или пропаганда вообще есть оружие политики, причём и стратегия, и политическая пропаганда должны работать рука об руку, имея лишь одну цель — победу над врагом».


*) Gouverner c’est prevoir (франц.) - Управлять, значит предвидеть
**) Вальтер Николаи, полковник – начальник Разведывательного управления германского верховного командования во время Первой мировой войны

1. Прежде чем продолжить, хотелось бы принести некоторые извинения за задержку публикации. На то были, вполне себе, объективные причины, поскольку человек на службе не всегда волен распоряжаться собственным временем.

2. Поскольку скачивание предыдущих статей продолжается, то доступ к ним на файлсервере продлён:

Радиант Пильмана

Легенда об Огненном Шаре

Марлезонский балет

Форточки Фукусимы

Монография о гидразине

Однако должен предупредить, что сегодня 27.04.2012 и завтра 28.04.2012 доступа на файлсервер не будет в связи с переездом на другой хост. Прошу простить за возможные неудобства.

Итак, продолжим... Начало см. ЗДЕСЬ




Всего за полсотни с небольшим лет, прошедших после того как Сципион Африканский разгромил Ганнибала при Заме, римляне полностью уничтожили Карфаген, разрушив город до основания, распахав развалины и засыпав территорию солью. Всё это время Рим вёл непрерывные войны, которые, по мнению римлян, были развязаны не ими. И хотя эти войны велись без какого-то единого плана, в результате они привели к тому, что весь средиземноморский бассейн оказался владением, исключительно, Рима.

К сожалению, в политическом и экономическом устройстве римского государства произошли не радостные изменения. Власть перешла к олигархии, которая вела совершенно беспринципную политику, основанную только на наживе. Семейственность во власти, замкнутость правящей верхушки привели к отсутствию контроля и породили коррупцию, которая охватила весь государственный аппарат от сенаторов до центурионов.

Государство проводило позорно вялую и беспомощную внешнюю политику, внутренняя политика привела к экономической деградации средних слоёв граждан и переходу крестьянства в пролетариат. Армия всегда представляет собой концентрированный образ общества и связана с обществом очень тесными узами, как ребёнок связан пуповиной с материнской утробой.

Таким образом, все пороки общества того времени проявились в армии в самом неприглядном виде. Ничтожный моральный уровень новобранцев, массовое дезертирство, переход на сторону неприятеля, грабежи – всё это подтверждало полный развал армии. Неприятель подкупал взятками командный состав, войсковые лагеря были забиты проститутками и торговцами, что раньше было совершенно немыслимо – боеспособность армии скатывалась в пропасть.

И всё это усугублялось тем, что прежние принципы комплектования армии уже не соответствовали вызовам текущей эпохи и политико-экономическим условиям. Непрерывные войны требовали постоянной армии, а не гражданского ополчения, которое, из-за создавшихся в стране экономических условий, становилось всё труднее набирать. Периодичность службы мешала развитию и освоению военной техники. В общем, необходимость реформы армии не просто более чем назрела – реформа была жизненно необходима. Зачатки преобразований, сделанных Сципионом Африканским, были нужными и важными, но в обсуждаемую эпоху уже совершенно недостаточными.

И тут, как говорят, «не было бы счастья, да несчастье помогло». В, союзной Риму, Нумидии началась борьба наследников за престол. Победителем вышел некто Югурта, рождённый в морганатическом браке. Человек смелый, ловкий, хитрый и коварный. Пройдя достаточно длительную выучку на службе в римской армии, он зарекомендовал себя храбрым воином и умелым военачальником. За время службы он хорошо изучил принципы организации и тактические приёмы римской армии.

Умело сочетая дипломатию с подкупом нужных ему сенаторов и начальников в Риме, Югурта попытался захватить власть над всей Нумидией, что вызвало резкий протест римской знати. В 111 году до н.э. Рим объявил Югурте войну. Почти четыре года Югурте удавалось хитростью и подкупом водить римлян за нос, нанося, потерявшей боеспособность, римской армии чувствительные удары. Это было последней каплей, поскольку Рим начинал терять своё влияние в Африке, а, недовольные Римом, африканские вожди объединялись вокруг Югурты против Рима.

Сенат зашевелился. Было проведено расследование. Всплыли истории с подкупами. Югурту пытались судить, но он выкрутился и с помощью наёмника, прямо в Риме, убрал законного претендента на престол Нумидии. Это дело получило огласку, и Сенат постановил выслать Югурту из Рима. Говорят, что рассвирепевший Югурта, покидая Рим, с угрозой воскликнул: «Продажный город, который скоро погибнет, если найдётся покупатель!»

Мирный договор с Югуртой был расторгнут, а в Нумидию отправился новый консул Квинт Цецилий Метелл, человек честный и способный. Метелл навёл порядок в своих войсках и несколькими успешными ударами загнал Югурту на глухую окраину страны. Югурта был вынужден перейти к партизанской войне, что привело к затягиванию войны и ударило по репутации Метелла. Один из легатов Метелла, Гай Марий, начинавший службу ещё при Сципионе, приложил немало усилий для победы над Югуртой и стал, фактически, правой рукой Метелла в этой войне.

Гай Марий происхождение имел не знатное, но был достаточно состоятельным человеком, а, женившись на девушке из знатного рода Юлиев, он получил доступ во всаднические круги. Интересно, что эта девушка по имени Юлия приходилась родной тёткой по отцу будущему диктатору Гаю Юлию Цезарю. Не сказать, чтобы карьера Мария была головокружительной, но блок всадников, недовольный затяжной военной кампанией с Югуртой, выдвинул Гая Мария в консулы. На этой почве между действующим консулом Метеллом и Марием возник личный конфликт. Победил Гай Марий, который получил большинство голосов в поддержку и не просто стал консулом – ему было поручено вести войну в Африке. Сенат позволил Гаю Марию провести новый набор в армию.

И тут, наконец, наступил звёздный час Гая Мария. Мы так подробно говорим об этом военачальнике потому, что Марий, продолжив начинания Сципиона Африканского, стал инициатором далеко идущих военных реформ, заложив, тем самым, основы профессиональной регулярной армии.

Вот характеристика Гая Мария, данная ему Саллюстием:
«В это же время Гаю Марию, по какому-то поводу приносившему в Утике умилостивительную жертву богам, гаруспик предсказал великое и чудесное будущее: поэтому пусть он совершает то, что задумал, полагаясь на богов, пусть возможно чаще испытывает судьбу, и все окончится благополучно. Между тем Мария уже давно мучила мечта стать консулом, для чего у него, за исключением древности происхождения, были в избытке все другие качества: настойчивость, честность, глубокое знание военного дела, величайшая храбрость на войне, скромность в мирное время, презрение к наслаждениям и богатствам, жадность к одной лишь славе.
Родившись и проведя все детство в Арпине, он, едва возраст позволил ему носить оружие, проявил себя на военной службе, а не в занятиях греческим красноречием и не в удовольствиях городской жизни. Так его ум, благодаря честным занятиям нетронутый, созрел в короткое время. И вот, когда он впервые добивался от народа должности военного трибуна, то, хотя почти никто не знал его в лицо, все трибы за его подвиги отдали ему голоса. Затем одну за другой он достиг и других магистратур и, облечённый властью, всегда действовал так, что его признавали достойным более высокой должности, чем та, какую он исполнял».

Итак, Гай Марий, получив полномочия и полноту власти для ведения войны в Африке, столкнулся с теми же проблемами, что и его предшественник Квинт Цецилий Метелл. Вопреки всем ожиданиям, Гай Марий делает очень неординарный шаг. Используя своё право на проведение нового призыва, он предоставляет доступ в легионеры всем римским гражданам, которые добровольно согласны поступить на службу. Фактически, он превращает традиционный призыв в вербовочную кампанию.

Имущественный ценз, сниженный ещё до Мария, теперь и вовсе, практически, не принимается в расчёт. В легионы приходит пополнение, состоящее из бедняков и пролетариев из крестьян, единственным источником доходов для которых становится армейское жалование и военная добыча.
Отвлечёмся от сражений, которые провёл Марий в Африке. Как полководец он оказался вполне себе на высоте, шесть раз подряд был избираем консулом, и в итоге был провозглашён третьим основателем Рима. Однако, нам важны результаты его военной реформы. Итак, армия, пополняя свои ряды пролетариями, постепенно теряет всякую связь с экономикой римского государства, так как легионеры готовы служить в армии неограниченное время, и ничем не связаны с гражданским производством. Гражданское ополчение превращается в профессиональную армию, имеющую свои собственные кастовые интересы и свой собственный источник доходов в виде жалованья и военной добычи.

В свою очередь это приводит к повышению выучки, как отдельного солдата, так и всей армии в целом. В условиях, когда срок службы солдата не ограничивается одной кампанией, появляется возможность перевооружить армию более эффективным оружием и обучить войска эффективным тактическим приёмам использования нового вооружения. Это привело к изменениям в организации самой армии. Появляются специализированные и мобильные части. Легионеры постоянно совершенствуют в тренировках боевые навыки, совершают длительные марш-броски и обучаются фортификационным работам.

Окончательно входит в структуру армии новое тактическое подразделение легиона – когорта. Обычно её численность составляла шестьсот человек. Как писал в своё время Ганс Дельбрюк: «Когортная тактика является высшей точкой, которой достигла древняя пехота в развитии искусства боя. С тех пор всё зависит от искусства полководца, которому уже не требуется изобретать новые формы строя, а нужно только применять и развивать установившиеся. Основой когортной тактики явилось профессиональное войско, заменившее гражданское».

За двадцать пять лет службы легионер мог дослужиться до центуриона. Центурионы постоянно находились с легионерами, а назначались, по мере выслуги, из простых солдат. И хотя их звание в иерархии армии соответствовало, примерно, нашему сержанту, но должностные обязанности центуриона, во времена Мария и позже, соответствовали уже, примерно, должностным обязанностям современного капитана.

До реформ Мария армию в походах сопровождал огромный неповоротливый обоз, который был обузой в случае манёвра, часто становился лёгкой добычей врага и требовал сильной охраны. Поскольку вооружение и снаряжение легионер теперь получал в армии и только оплачивал его из своего жалования, то появилась реальная возможность унифицировать вооружение и снаряжение легионера, в результате, изменив снаряжение легионера, Марию удалось значительно сократить армейские обозы и упорядочить их организацию.

После этих преобразований легионер в походе стал выглядеть очень внушительно. Боевой шлем на ремне перекинут через правое плечо, на левом плече шест с поперечиной на котором висит поклажа – миска, котелок, кожаная сумка с одеждой, ещё мешок с пайком на три дня, который при необходимости надо было растянуть на две недели. Но и это ещё не всё. Шанцевый инструмент – кирка, пила, сапёрная лопатка, дернорезка, кожаный ремень и цепь, дополнял снаряжение легионера, хотя и не каждого. А ведь были ещё большой и малый пилумы, меч, кинжал и панцырь. Вот именно за такое обилие поклажи легионеров и прозвали «мулами Мария».

Продолжение. Начало...

Впоследствии, в мирные периоды, легионеры, имеющие основательную военную подготовку, привлекались на фортификационные и строительные работы. Знаменитые римские дороги – дело рук легионеров. Некоторые храмы были воздвигнуты тоже при участии легионеров.

«Римляне называли Аппиеву дорогу (Виа Аппиа) царицей дорог, так как это была первая вымощенная камнем дорога в истории Италии; она вела на юг и сначала соединила Рим с Капуей, а потом её продолжили до Беневента и Брундизия.
В конце III — начале II в. до н. э. её усовершенствовали, придав ей конструкцию, сохранившуюся до наших дней. Хорошо утрамбованную землю залили бетоном из мелкого щебня с крепким цементом, поверх поместили ещё один слой бетона с гравием и на этот второй слой, пока он ещё не затвердел, положили гладкие крупные базальтовые плиты, утопив их неровные основания в бетоне. Эта трёхслойная конструкция, имеющая небольшую выпуклость в центре (чтобы вода стекала к краям дороги), достигает в высоту 90 см».

До реформ Мария легионы после кампании демобилизовывались и перед новой кампанией формировались заново – это не давало возможности сплотить войска. В результате реформы Мария легионы получили знамёна и значки в виде орлов, а позже и вообще стали постоянными, получив при Цезаре вначале номера, а позже, уже в императорской армии, им присваивали и имена собственные.

Все основные преобразования в армии были завершены ещё при жизни Мария, однако, справедливости ради надо сказать, что гражданское ополчение сохранялось вплоть до Императора Августа, который окончательно установил профессиональную постоянную армию в точном смысле этого слова.

Таким образом, возникла армия нового типа, личный состав которой комплектовался на добровольной основе и на длительный срок. В результате солдаты проявляли преданность не столько государству, сколько своим военачальникам. Талантливый полководец, пользующийся доверием и любовью солдат, мог подвигнуть такую армию на выполнение любой задачи и становился политической силой, с которой должны были считаться все.

Реформа Мария породила главное орудие, с помощью которого республика была свержена и на её месте восстала Империя. В большинстве случаев Императором становился бывший опытный командир и династия, основанная им, существовала только до тех пор, пока новому военачальнику не удавалось захватить трон. Но это уже другая история.

Одним из таких военачальников был Гай Юлий Цезарь, блестящий стратег и тактик, ставший благодаря этим способностям единовластным повелителем Pax Romana, хотя и не Императором.

К счастью период со 140 г. До н.э. по 100 г. н.э. богат как описаниями событий того времени, так и материальными подтверждениями этих описаний к числу которых относятся и произведения самого Юлия Цезаря, который был неплохим писателем. Несмотря на то, что к произведениям Юлия Цезаря следует относиться, в известной степени, критически, всё-таки в главном он достоверно описывает армию и её действия, как в мирное время, так и в бою.

При Юлии Цезаре получили дальнейшее развитие мобильные войска. Находясь под впечатлением от германской смешанной конницы, Юлий Цезарь создаёт смешанные отряды и в римской армии. Эти отряды представляли собой пехотную когорту с приданными ей сто двадцатью всадниками. Эти отряды особенно успешно применялись при охране границ.

Дальнейшее развитие получило тыловое обеспечение войск и фортификационное искусство. Все лагери, остроги и крепости были построены армией. Организация тыла и снабжения римских армий обеспечивала свободное маневрирование полевой армии численностью до семидесяти-восьмидесяти тысяч человек. Используя развитую сеть дорог, умение форсировать реки, а также созданную сеть водных путей и транспортный флот римляне заранее сосредотачивали запасы продовольствия и вооружения в специальных магазинах укреплений, расположенных в районах намечавшихся сражений. Это давало очевидное преимущество перед любой армией, которая могла существовать только за счёт запасов своего обоза и тем, что могли найти на месте.

Благодаря дисциплинированной и обученной в инженерном смысле армии, Юлий Цезарь одержал немало побед. Так при покорении Галлии Юлий Цезарь заблокировал галлов в их крепости Алезия и за полтора-два месяца окружил этот укреплённый пункт сплошным двойным кольцом укреплений. Длина внутреннего кольца составляла около тридцати километров, а длина внутреннего кольца – около сорока километров.


Прорывоопасные места были усилены ловушками, «волчьими» ямами и другими инженерными заграждениями. Грамотное устройство осады дало возможность войскам Цезаря удержать в кольце двадцатитысячную армию и отразить удар пятидесятитысячной армии, которая пыталась деблокировать осаду, извне.

Продолжение. Начало...


Вообще Юлий Цезарь был весьма неординарным полководцем. Так, однажды, вводя в бой с галлами легион, не бывавший ещё в бою, Цезарь спешился и приказал увести в тыл свою лошадь и лошадей старших офицеров. В результате – победа и доверие солдат, которое является источником моральной силы войск.

Можно долго описывать жизнь и воинские подвиги Юлия Цезаря, но для того чтобы понять насколько талантливым он был стратегом, а также для того, чтобы оценить эффективность реформ Мария, достаточно только рассмотреть организацию сражения легионов Цезаря под Фарсалом в гражданской войне с Помпеем. Двумя словами здесь не обойтись, поэтому рассмотрим диспозицию сторон к началу войны более подробно.

К началу войны под началом у Цезаря находилось одиннадцать легионов. Сенат, опасаясь чрезмерного усиления влияния Цезаря, потребовал у него под каким-то предлогом два легиона. Цезарь выполнил эту просьбу, оставшись с девятью легионами. Но когда после этого Сенат потребовал распустить остальные войска и передать управление провинциями, то Цезарь понял, что настала пора действовать.

Помпей, не доверяя легионам, полученным от Цезаря, отправил их на юг в Апулию к Бриндизи. Это вот те два тёмных квадратика у самой подошвы «сапога». Ещё шесть легионов Помпея располагались на перешейке вдоль границы Испании и Галлии (тёмные квадратики вдоль границы Испании). В это же время Цезарь находился со своим наиболее сильным тринадцатым легионом в Ломбардии у Равены. Три легиона Цезаря блокировали границу Испании и Галлии, ещё три прикрывали им тыл и фланг на севере Галлии у Роны. Оставшиеся два легиона были на марше из Галлии в Ломбардию к Цезарю. Легионы Цезаря обозначены серыми заштрихованными квадратиками.

Других легионов на театре военных действий не было, поскольку новые пять легионов только начинали формироваться, то есть, фактически, Италия была безоружной. Но это, отнюдь, не облегчало ситуацию для Цезаря. Его политическая и военная цели находились на значительном расстоянии друг от друга. Военная цель, в виде легионов Помпея, в Испании, а политическая – в Риме. И Цезарь, совершенно верно оценив политическую обстановку, как это видно из дальнейших событий, принимает отнюдь не тривиальное решение на грани блефа – перейти Рубикон. Эта маленькая речушка на севере Италии стала известной, именно, с тех самых пор как Цезарь во главе своего знаменитого тринадцатого легиона пересёк её декабрьской ночью.

Через пару недель Цезаря с тринадцатым легионом догнал ещё один его легион, а все войска, которые им встречались, массово переходили на сторону Цезаря. Почти не встречая сопротивления, легионы Цезаря за два месяца овладели всей Италией. Ещё месяц понадобился Цезарю, чтобы навести порядок в Риме и организовать там государственную власть. Следующие шесть месяцев ушли на то, чтобы разбить шесть легионов Помпея, стоявших в Испании. И Помпей побежал. Надеясь на свои сильные связи на востоке, он переправил на Балканы около тридцати тысяч легионеров.
Разбив легионы Помпея в Испании, Цезарь последовал за Помпеем на Балканы. Имея под своим командованием двадцать восемь легионов, он одиннадцать из них переправляет на Балканы и пытается вызвать Помпея на полевое сражение. Однако, нерешительный Помпей, укрепившись у Дирахиума и имея хорошее снабжение по морю, хочет переломить ситуацию, перенеся военные действия в одну из западных провинций.

Чтобы ускорить события, Цезарь отправляет почти четыре легиона навстречу идущему к Помпею подкреплению, а сам с оставшимися семью легионами берёт почти вдвое большее количество войск Помпея в осаду. Ситуация осложняется тем, что Помпей имеет преимущество на море и в любой момент может высадить в тылу Цезаря десант. Но Помпей, в ответ на осаду, переходит в контратаку и Цезарь отступает. Не в силах сдержать своих сторонников и под их нажимом Помпей преследует отступающие в глубину материка, подальше от побережья, легионы Цезаря. Тем самым Помпей теряет своё преимущество – флот, готовый поддержать его в любую минуту.

Преследование закончилось у Фарсала, где Помпей, имея преимущество в численности в полтора раза, наконец, даёт сражение, так необходимое Цезарю.

Итак, Помпей…. Оперев свой правый фланг на глубокий ручей, он строит когорты центра в три линии, а на левом фланге сосредотачивает всю кавалерию и легковооружённую пехоту для охватывающего удара. Чтобы охват получился, когорты в центре должны принять удар противника стоя на месте, то есть из оборонительной позиции. Помните, Ганнибал сделал почти то же самое при Каннах?

Цезарь…. Понимая, что у него кавалерии меньше, усиливает её за счёт приданной ей лёгкой пехоты, которую до этого он обучал вести совместный с конницей бой. Вначале он строит свои когорты в три линии, но уже во время построения боевых порядков он замечает концентрацию кавалерии Помпея против своего правого фланга и скрытно меняет боевой порядок своих войск. Когорты третьей линии разделяются – шесть самых сильных когорт становятся за правым флангом второй линии перпендикулярно их строю, а оставшиеся когорты образуют общий резерв в тылу боевого порядка. Кавалерия получает приказ – при атаке противника в бой не вступать, а оттянуться назад до линии лёгкой пехоты, которая построилась у правого фланга шести когорт. Помните, так маневрировал конницей Ганнибал при Заме?

Замысел удался полностью. Конница Помпея, преследуя отступающую кавалерию Цезаря, попала под фланговый удар сплочённых когорт Цезаря, а конница Цезаря развернулась и бросилась в контратаку. Наступающая конница Помпея была смята и отброшена назад, левый фланг его войск был охвачен, а когда вступил в бой резерв Цезаря, весь фронт войск Помпея сломался, дрогнул и побежал. Помпей бежал с поля боя, оставив своих солдат на произвол судьбы, что позволило Цезарю уничтожить армию Помпея полностью.

В этом сражении мы видим все элементы современного общевойскового боя – взаимодействие родов оружия, маневрирование расчленённых подразделений, оборона с переходом в контрнаступление, организация общего резерва.

Следующие триста лет вся эта военная машина только совершенствовалась, не претерпевая каких-либо коренных изменений. Менялось и совершенствовалось вооружение и средства защиты, например, появились всадники, закованные в кольчуги с головы до пят и такими же закованными в кольчуги лошадьми – катафрактарии. Хотя их эффективность так и не была доказана.

Наоборот, при Константине в одном из сражений дисциплинированная римская пехота просто расступилась перед отрядом, закованной в броню кавалерии, а затем сомкнула строй и забила весь отряд конников дубинами.

Среди легковооружённой пехоты появились лучники. Совершенствовалось инженерное искусство, фортификация и осадная техника. Единственное от чего римская армия страдала очень сильно – это растущее её участие в династических переворотах, с этим хотя и боролись, но безуспешно. Но, в общем, структура римской армии сохранялась в том же виде, что и при Юлии Цезаре ещё, почти полторы тысячи лет.

Вот как описывает известный историк Питер Конноли дислокацию и функции легионов при правлении Нерона:
«К концу правления Нерона (68 г. н.э.) число легионов снова выросло до двадцати восьми, причём двадцать пять из них были размещены на границах империи. На востоке три легиона (хотя обычно их было четыре) стояли близ Антиохии, столицы Сирии. Ещё два были расположены в Египте. Три легиона, включая четвёртый сирийский, воевали в Иудее, подавляя восстание. Ещё один легион стоял в Северной Африке. В Европе двенадцать легионов находились в лагерях по линии Рейн—Дунай, готовясь к завоеванию северо-восточной Европы. Тринадцатый легион стоял в Далматии (современная Югославия). Из оставшихся шести легионов три (обычно — четыре) находились в Британии, и один — в Испании. Легионы, стоящие в Галлии (включая четвёртый британский) и Италии, готовились к восточной кампании, планируемой Нероном, однако эти планы так и не были приведены в исполнение. Эти силы поддерживались примерно таким же количеством вспомогательных войск, набранных из местного населения, живущего вдоль границ».

В армии превратившегося в Империю римского государства число легионов то уменьшалось, то вновь увеличивалось, но, вне зависимости от этого, Империя продолжала расширяться, захватывая всё новые и новые земли, и подчиняя всё новые племена. После того как последний из великих римских завоевателей Траян присоединил новые территории, Империя перестала расширяться, а ещё через, примерно, сто лет Марк Аврелий установил окончательные границы.

К третьему веку нашей эры новые завоевания прекратились. Отчасти виной этому была чехарда в римской императорской власти из-за всё более активного участия армии в назначении императоров. Однажды армия в течение ста двадцати дней сменила аж пять императоров. И наступил экономический кризис. Нет завоеваний, следовательно, нет и военной прибыли, нет и даровой рабочей силы в виде рабов, значит, нечем платить армии. Сам по себе Рим не отличался высокой производительностью и потреблял больше, чем производил. В результате военное могущество Рима постепенно начало таять, как мартовский снег, а экономика медленно, но верно переходила к натуральному хозяйству.

Как это ни печально, но началась всеобщая деградация. Полноценные деньги исчезли в начале III века, и Септимий Север увеличивает довольствие легионерам прибавкой натурального пайка, и разрешает солдатам иметь при себе семьи. Вскоре легионеры уходят из казарм в собственные дома и на законных основаниях обзаводятся натуральным хозяйством и полями, превращаясь постепенно из солдата в поселенца, а затем в, почти, милиционера. Конец дисциплине и профессионализму. Вместе с деградацией легионеров происходит и деградация центурионов – проводник дисциплины в римской армии превращается в каптенармуса, раздатчика пайков.

Вот что писал Валентиниан III (425—455), внук Феодосия, признавая экономическое и военное банкротство империи: «Ни новобранцам, ни ветеранам не хватает тех припасов, что с великими трудами поставляют измученные налогоплательщики, и, по всей видимости, из этого источника ни провиант, ни одежду добывать уже невозможно. Так что если солдаты не смогут кормиться торговлей, занятием недостойным и унизительным для человека, носящего оружие, вряд ли им удастся избежать опасностей голода или гибели от холода... [и однако] если мы потребуем возмещений этих расходов от землевладельца, в дополнение к тем расходам, что он несёт теперь, подобное повышение налогов истощит его последние ресурсы».

И покатилась, понеслась колесница римской армии с вершины дисциплинированной и организованной армии, вооружённой разнообразным, современным вооружением в хаос неорганизованной толпы, вооружённой копьём, как простейшим видом наступательного вооружения. Завоёванные германские племена приходили в Рим, чтобы попытать счастья в римской армии, и, ослабленное кризисом, государство нанимало не отдельных солдат, а вождей этих племён, которые должны были поставить в войска определённое число воинов. Взамен вождь получал в концессию область или провинцию, должность наместника императора и вот оно, свершилось – объявлены самостоятельными королевства бургундцев, франков, вестготов.

После гибели Валентиниана III Рим был захвачен германцами и разграблен, однако, «римский солдат не был побеждён германцем – он дал себя им заменить». Западная Римская Империя умерла.

Почти за двести лет до этого, в мае 330 года, произошло событие, безусловно, имевшее всемирно-историческое значение. На берегах Босфора находилась старая греческая колония с небольшим городком Визằнтий. К маю 330 года городок был расширен и перестроен, а 11 мая он был освящён и переименован в «Град Константина», который мы знаем как Константинополь. Исключительное стратегическое положение Константинополя было главной причиной того, что Константинополь в составе Восточной Римской Империи пережил падение Рима на тысячу лет. В Восточной Римской Империи был выработан свой особенный строй жизни, своя цивилизация, не похожая на классическую древность, но и совершенно отличная от западноевропейского феодализма.

И хотя военная система, установленная в римской империи Константином Великим, не могла функционировать вполне правильно вследствие как внутренних причин, а именно, государственных неустройств, так и внешних – постоянные нашествия на территорию государства значительных воинственных масс соседних племён. Тем не менее, армия не только сохранила всё то положительное, что было достигнуто прежде, но и усовершенствовала эти достижения.

Когда во главе Восточной Римской Империи становились талантливые государи и полководцы, то её армия отличалась успешной обороной территории государства, война вносилась в пределы враждебных государств, на театрах военных действий проводились наступательные операции, оборонительный и наступательный образ действий сочетались целесообразно, причём на полях сражений преобладал наступательный образ действий.

Вспомним, уже упоминавшегося нами Императора Маврикия, сочинение которого «Тактика и Стратегия» было почти полностью положено в основу знаменитой работы Макиавелли «О военном искусстве». Причём, практически, все знаменитые принципы Макиавелли были взяты из труда Маврикия буквально. И если Маврикий писал свой труд, приблизительно в 582 году, то Макиавелли родился в 1469 году, уже после падения Восточной Римской Империи.

История Восточной Римской Империи тянется до середины XV века, когда она пала под ударами турок: в 1453 году султан Мехмед II штурмом взял Константинополь и этим оборвал прямую связь, которая тянулась от античности к новому времени. Вместе с этой оборванной связью пропали и те знания и умения, которые были нужны для организации армии, подобной по своим боевым свойствам знаменитым римским легионам. Для того чтобы восстановить эти знания и научиться их использовать понадобилось почти четыреста лет. Но об этом рассказ впереди, а пока можно считать, что воинское искусство было полностью утеряно.

Продолжение следует...

Получилось почти как в известной присказке - "Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается". Должен принести нижайшие извинения почтенной публике за столь длинную задержку с выполнением обещания.

Продолжение. Начало...


Может показаться странным, что в беседе о стратегии мы делаем резкий поворот в сторону. Однако как говорит русская пословица, «в обход две версты, а напрямик – все десять будет». Вот и с мифами так. Чем больше вчитываешься в древние мифы и легенды, тем отчётливее начинаешь понимать, сколь мало мы знаем не только о человеке как таковом, но и об условиях жизни человека в прошлом. А поскольку существует теория, что не организм приспосабливается к условиям окружающей среды, а среда приспосабливает этот организм к своим условиям, то эти знания могут играть ключевую роль в понимании поведения не только наших древних предков, но и современного человека.

Если обратиться в глубину веков, то постепенно периоды более или менее достоверных фактов сменит эпоха легенд и мифов, а за этой эпохой возникнет стена непроницаемого мрака, через которую ничего невозможно будет разглядеть. Для Древнего Рима или Греции, например, исторический период начинается, приблизительно, за тысячу лет до нашей эры. Нижний предел исторического периода для Египта определяется в пять-шесть тысяч лет до нашей эры, дальше от нас в глубину начинаются легенды и мифы. Но что было перед легендами и мифами, и на каком основании они возникли нам совершенно неизвестно.

Ошибочность нашего представления о великих и малых народах может предстать во всей своей полноте при более тщательном знакомстве с древней мифологией. Небольшой народ, не отличавшийся какими-то выдающимися завоеваниями, вдруг, вполне может предстать творцом бессмертных творений и в то же время другой, создавший мощное государство, оказывается способным только воспринимать и перерабатывать чужие идеи и образы.

Несмотря на то, что мифологии разных народов отличаются, все мифы пытаются дать ответы на одни и те же вопросы бытия. Хотя образы при этом могут сильно не совпадать. Говорят даже, что будто бы существуют общие закономерности возникновения мифов. Во всяком случае, совершенно очевидно, что многие мифы носили космогонический характер, в которых первоначальное состояние мира представлялось как некий бесформенный хаос из которого, тем или иным способом, было создано всё, что мы теперь видим, включая и человека.

В начале времён,
когда жил Имир,
не было в мире
ни песка, ни моря,
земли ещё не было
и небосвода,
бездна зияла,
трава не росла.
Пока сыны Бора,
Мидгард создавшие
великолепный,
земли не подняли,
солнце с юга
на камни светило,
росли на земле
зелёные травы.

Солнце, друг месяца,
правую руку
до края небес
простирало с юга;
солнце не ведало,
где его дом,
звёзды не ведали,
где им сиять,
месяц не ведал
мощи своей.

Так гласит «Старшая Эдда», древнеисландская песнь о богах и героях, первые письменные источники которой относятся к XIII веку, но существуют совершенно определённые указания на то, что она была составлена ещё в дописьменную эпоху. В дальнейшем мы ещё вернёмся к этим стихам – существует теория, что они не так просты, как кажутся на первый взгляд.
В большинстве случаев, Земля представлялась плоским диском в окружении Мирового океана. В центре диска располагалась либо гора на вершине, которой жили боги, а у подножия люди, либо это было Мировое дерево, вершину, которого, опять-таки занимали боги и светила, а люди жили внизу.

Продолжение. Начало...

Но вот, что странно, в большинстве мифов, включая и древнейшие Веды, говорится, что солнце светило с юга. Примерно, так как это сказано в последнем стихе «Старшей Эдды»:

Солнце, друг месяца,
правую руку
до края небес
простирало с юга;
солнце не ведало,
где его дом,
звёзды не ведали,
где им сиять,
месяц не ведал
мощи своей.

А уж если обратиться к древним индийским источникам, то можно прочесть совершенно удивительные вещи. «На Меру боги видят солнце после его единственного восхода и в течение половины его вращения, начинающегося с Ари». Это цитата из «Сидханты» - древней работы по астрономии. Индийские астрономы признают, что упоминаемая гора Меру – это земной Северный полюс.

И далее в «Законах Ману»: «У богов и день, и ночь - (человеческий) год, опять разделённый надвое: день - движение солнца к северу, ночь - период движения к югу». Очень интересно о горе Меру говорится в «Махабхарате». В одной из книг этого эпоса, в «Ванапарве» говорится так: «На Меру Солнце и Луна ходят кругами слева направо каждый день, и это же совершают все звёзды», «Гора своим сверканием настолько превосходит мрак ночи, что ночь бывает, трудноотличима от дня», «День и ночь вместе равны году для обитателей этого места».

Читатель, имеющий познания в астрономии хотя бы в объёме школьного курса, окажется в полном недоумении. Для большинства людей, населяющих землю, солнце, взойдя на востоке, движется по дуге через юг к западу и никогда не движется кругами. Похожая ситуация и со звёздами. Поэтому большинство мифов, рассматриваемых с точки зрения жителя средних широт, кажутся совершенно непонятными и все попытки хоть как-то объяснить их содержание, приводят к противоречиям, объяснимым только на уровне метафор, аллегорий или символических образов.

Ещё в XIX веке индийский учёный Бал Гангадхар Тилак проводил анализ исторических и астрономических данных в древних текстах Вед и Авесты. Сопоставив их с геологическими данными Земли, он пришёл к выводу, что все противоречия в мифах исчезают, если допустить, что те, кто составил эти тексты, жили за Полярным кругом или непосредственно в районе Северного полюса. Собственно этим полюсом не обязательно должен быть Северный, аналогичная картина будет и в районе Южного полюса. Отличие будет только в картине звёздного неба.

В 1903 году в своей второй книге «Арктическая родина в Ведах» он датирует уход последнего ледника Х-VIII тысячелетиями до н. э., что близко к данным современных учёных. Считается, что последний межледниковый период завершился около 30 тысяч лет назад. И это время было периодом развития культуры кроманьонцев
(людей разумных), которых Тилак называет предками арьев и создателями Вед.

Продолжение.Начало...

Этот вывод был бы хорош, если бы не одна неувязка. Культурное наследие кроманьонцев, дошедшее до нашего времени сильно не соответствует тому, что описано в тех же Ведах. Впрочем, обо всём по порядку.

Относительно истории Земли существует множество теорий, мнений и взглядов. Все они, в той или иной мере, подтверждены практическими наблюдениями и фактами. Но есть среди них одна возникшая именно в ходе получения этих самых практических наблюдений и фактов. Поговорим немного об этом.

Собственно созданию истории Земли мы обязаны сыну английского сельского кузнеца и сыну шведского сельского священника.
Уильям Смит (23 марта 1769 — 28 августа 1839), сын сельского кузнеца, в дальнейшем помощник земельного инспектора, «отец английской геологии» составил первую геологическую карту Англии и Уэльса. Его интерес к окаменелостям и наблюдения за последовательностью залегания и образования горных пород вылился в создание двух самостоятельных отраслей – палеонтологии и стратиграфии.


В результате длительных полевых исследований геологами были установлены типы пород в верхних слоях земной коры их химический состав и механизмы образования.

Однако, используя только геологию, невозможно было сопоставить возраст пород, отобранных в различных местах. Но выросшая из геологии палеонтология помогла решить эту задачу. Исходя из того принципа, что жизнь - это глобальное явление, развивающееся во времени от простого к сложному, Уильям Смит в 1817 году пришёл к выводу, что каждому периоду геологического времени соответствует определённый состав жизненных форм.

Продолжение.Начало...

Карл Ингемарссон Линнеус (23 мая 1707 - 10 января 1778) или Карл фон Линни, больше известный нам как Карл Линней, родился в семье сельского священника.

Изучая медицину, он распространил свой интерес на ботанику и минералогию. Этот интерес привёл к созданию основ биологии и биологической систематики, которой Линней занимался в течение всей жизни.

В результате возникла биологическая классификация живых существ. Таким образом, появилась возможность устанавливать относительный возраст некоторых типов пород по содержанию в них останков растений и животных. По состоянию на середину двадцатого века такая картина была получена на 550-600 миллионов лет в прошлое. Для полноты картины не хватало только абсолютных возрастов минералов в любых типах исследуемых пород в сколь угодно отдалённый период существования Земли.

Как это ни странно, но решению этой задачи мы опять-таки обязаны именно сыновьям фермеров и сельских кузнецов.

Эрнест Резерфорд (30 августа 1871 — 19 октября 1937), уроженец Новой Зеландии, четвёртый сын в семье небогатых фермеров, эмигрантов из Шотландии. Ему, кроме открытия ядра атома, принадлежит идея радиоизотопного датирования, которую он высказал в 1905 году.

Продолжение. Начало...


Этот представительный, с хорошей выправкой, джентльмен на фото – Болтвуд Бертрам Борден (27 июля 1870 — 15 августа 1927), пионер американской радиохимии, человек с трагической судьбой. Сын адвоката, казалось бы, какая здесь связь с фермерами и кузнецами? Но не всё так просто. Предки Бертрама эмигрировали из Англии в середине семнадцатого века и на протяжении нескольких поколений были фермерами, мельниками и кузнецами. Только его дед в 1814 году, окончив колледж, стал адвокатом, а в 1866 году отец Бертрама, получив диплом в Олбани, тоже стал юристом.

Но Бертрам, возможно благодаря влиянию своего дяди, профессора минералогии, вышел из накатанной юридической колеи и увлёкся химией. Затем в круг его интересов попали аналитическая и физическая химия, а с открытием радиоактивности он всецело посвятил себя радиохимии.

В ходе исследований у него завязалась длительная переписка с Эрнестом Резерфордом, которая перешла в тёплую дружбу, а затем и в плодотворное сотрудничество. Показав, что радий является продуктом распада урана, он подтвердил предположение Эрнеста Резерфорда и Фредерика Содди о естественной радиоактивной превращаемости элементов. Этот вывод привёл к тому, что в 1907 году Болтвуд Бертрам Борден по количеству свинца в руде и по известной скорости распада урана впервые определил возраст некоторых геологических пород.

Продолжение. Начало...


Либби Уиллард Франк (17 декабря 1908 – 8 сентября 1980), родился в семье малограмотного фермера в маленьком городке гористого Колорадо. Вскоре после его рождения семья переезжает на побережье Тихого океана в Калифорнию. Там Уиллард оканчивает школу, мечтая стать горным инженером. Но поступив в Беркли, он увлекается химией а, окончив университет, получает степень бакалавра.

В аспирантуре его исследования лежат в области физической химии и радиоактивных материалов. По окончании Либби получает степень доктора и становится преподавателем. Принимает участие в Манхэттенском проекте, занимаясь газовой диффузией для разделения изотопов урана.

Но для нас более важна его идея о том, что любой организм, потребляющий растения, поглощает вместе с ними и радиоактивные атомы углерода-14, который к тому времени открыли Мартин Дэвид Камен и Самуэль Рубен. Поэтому все живые существа обладают постоянным уровнем радиоактивности, который падает после смерти организма, а, следовательно «должна существовать возможность путём измерения оставшейся радиоактивности измерять время, которое прошло с момента смерти, если она произошла от 500 до 30 000 лет тому назад». Анализируя образцы, возраст которых был заранее известен, Либби получил хорошую корреляцию результатов и, таким образом, подтвердил свою теорию.

Кроме того был получен, ещё один важный для нас результат – последний ледниковый период в Северной Америке окончился 10 000 лет назад, а не 25 000 лет, как считалось ранее, подтвердивший предположения Бал Гангадхара Тилака. По итогам этой работы Либби была присуждена Нобелевская премия «за введение метода использования углерода-14 для определения возраста в археологии, геологии, геофизике и других областях науки».

Благодаря всем этим исследованиям возраст многих минералов и руд теперь можно оценить с точностью от 1% до 5% при помощи изотопных соотношений радиоактивных веществ, содержащихся в образце.

В результате геологических и палеонтологических исследований была составлена относительная временная шкала, которая показывала последовательность образования слоёв земной коры, а при помощи радиоизотопных методов датировки эта шкала приобрела выражение и в абсолютных величинах.

Собственно всю историю Земли, в соответствии с современными представлениями, можно разделить на два огромных по длительности периода – докембрий и фанерозой. Для удобства каждый из них был разделён на более короткие отрезки, которым на этой шкале были присвоены собственные названия.

Продолжение. Начало...

Итак, докембрий. О самом НАЧАЛЕ материальных свидетельств не сохранилось и наши познания о тех временах – это сплошь теория, гипотезы и предположения. Некоторые представляют себе это вот так.

Другие же настаивают на том, что это происходило несколько по-иному.

Первые утверждают, что четыре миллиарда семьсот миллионов лет тому назад на нашей планете наступила эпоха Катархей, и, стало быть, Земля состоялась как планета. Вторые же говорят, что Господь сотворил Землю и всё, что есть на ней семь тысяч пятьсот двадцать один год тому назад.

Впрочем, если вспомнить известное высказывание святого апостола Петра: «Одно то' не должно быть сокрыто от вас, возлюбленные, что у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день» (2Пет.3:8), то получим, что акт творения состоялся два миллиарда семьсот сорок пять миллионов сто шестьдесят пять тысяч лет тому назад. А это для такого масштаба и учитывая точность наших измерений вполне сопоставимые цифры.

Продолжение. Начало...

Как бы то ни было в течение эпохи Катархей, исходя из теоретических соображений, Земля представляет собой довольно холодный шар почти однородного состава и его размеры были близки к современным. Причём шар этот практически не вращался вокруг своей оси. Воды в свободном виде нет. Сильно разреженная атмосфера, состоящая из азота с примесью благородных газов, возможно. Поверхность планеты ровная, без заметных возвышенностей и низин, тёмная, пористая, покрыта реголитом, который охотно адсорбирует всё принесённое из вне. Постоянные столкновения с обломками, которые образуют вокруг Земли пояса, похожие на кольца Сатурна.

И главная достопримечательность – низко нависающий над Землёй спутник огромного размера. Чтобы представить эту картину нужно увеличить размер современной Луны в ночном небе в триста пятьдесят раз. Однажды захваченная Землёй Луна, начала приближаться к Земле увеличивая приливные деформации и ускоряя вращение Земли вокруг своей оси. Приливные горбы, высотой до полутора километров своим непрерывным бегом сотрясали поверхность Земли.

Такое активное взаимодействие планеты и спутника привело к нагреву Земли и полному расплавлению Луны. Расплавленное вещество Луны со временем расслоилось по плотности и образовало ядро, почти полностью состоящее из железа. Кроме того, сильное приливное взаимодействие способствовало раскрутке Земли вокруг собственной оси и сближению планеты со спутником.

Это-то сближение и привело, в конце концов, к первой планетарной катастрофе в истории Земли. Жидкая Луна, сблизившись с Землёй до расстояния в семь тысяч километров, разрушилась и потеряла своё жидкое железное ядро, которое вытекло в сторону Земли. Отдача отбросила остатки Луны от Земли и с тех пор планета и спутник стали постепенно отдаляться друг от друга.

На прощание Луна сделала Земле поистине царский подарок. Определив наклон оси вращения Земли, она на долгие, долгие годы создала условия для формирования климата и магнитного поля. В результате приливного взаимодействия Земля не только раскрутилась вокруг своей оси, но и, получив энергетический толчок, нагрелась ровно до той температуры, чтобы расплавилась только часть мантии, но не вся планета.

В результате в архее началось тектоническое развитие Земли, и на месте исчезнувшего в расплаве поверхностного материала планеты катархейской эпохи возникла современная земная кора, и образовалось земное ядро. Мало того, тектонические процессы, поддерживаемые приливным воздействием Луны, привели к возникновению в конце архея первого суперконтинента МОНОГЕИ, который сформировался в низких широтах в плоскости экватора. К этому же периоду относится и первый подтверждённый ледниковый период. Его область отмечена на континенте светлым пятном в центре.

Продолжение. Начало...

С некоторого момента тектонические процессы на Земле перестали зависеть от приливного взаимодействия с Луной и стали самоподдерживающимися. Таким образом, можно сказать, что Луна оказала решающее влияние на зарождение жизни на Земле.

В эту же эпоху началась дегазация мантии и выделение воды. Однако через некоторое время воды стало довольно много, и образовались первые хотя и мелководные, но солёные моря.
Первая вода, попав в пористый грунт, содержащий достаточные количества элементов-катализаторов и создала тот самый «первичный бульон в котором позже закопошился первый организм».
Справедливости ради надо сказать, что ответа на вопрос, а каким именно образом это произошло, на сегодняшний день нет, и не предвидится. Не менее интересным было бы узнать, а то, что возникло, оно было автотрофом или гетеротрофом? Знать это, пожалуй, для нашей темы даже более важно. Но об этом немного позже.

Поскольку известный принцип гласит, что «систему невозможно оптимизировать по двум независимым параметрам одновременно», придётся некоторым образом пожертвовать деталями в описании истории Земли с тем, чтобы сохранить разумные объёмы собственно текста и достаточную целостность картины для понимания.

Итак, Моногея…. Возникла в экваториальной области, существовала около двухсот миллионов лет. Затем постепенно начала расчленяться, и распавшиеся части материка дрейфовали вдоль экватора, постепенно отклоняясь к северному и южному полюсам. Весь этот период, в соответствии с последними данными, атмосфера Земли была бескислородной и существующая уже в то время жизнь носила анаэробный характер, поскольку содержание кислорода было менее 1% от современного.

Продолжение. Начало...

Такое положение сохранялось, практически, в течение всего докембрия. Только в конце протерозоя, в слоях, датированных 1,9 миллиардов лет назад, были обнаружены формы жизни возможные только в окислительной атмосфере, то есть содержание кислорода должно быть выше, чем 1% от современного уровня.

Именно в это время разворачивается первая революция с участием живых существ в истории Земли. Аэробные формы жизни проводят успешную глобальную войну за среду обитания, в результате которой мир становится аэробным, а анаэробная жизнь загоняется в ниши с разлагающейся органикой.

Этот процесс завершается приблизительно к середине протерозоя, около 1,7 – 1,8 миллиардов лет тому назад, совпадая по времени с образованием нового сверх континента МЕГАГЕИ, который сформировался из дрейфовавших островов МОНОГЕИ.

МЕГАГЕЯ просуществовала примерно те же четыреста миллионов лет и традиционно распалась на отдельные дрейфующие острова.

Продолжение. Начало...

Прошли следующие четыреста миллионов лет и дрейфующие острова традиционно вновь собрались в единый континент МЕЗОГЕЮ. В докембрии это произошло в последний раз. Стоит так же отметить, что поверхность планеты в те времена должна была сильно отличаться от современной вследствие ускоренной эрозии. По-видимому, окраины континентов представляли собой изрезанные равнины практически на уровне моря, усеянные мелководными бассейнами и не имеющие постоянной береговой линии.

В результате исследования жизненных форм докембрия был получен ещё один очень любопытный результат. Помните вопрос об автотрофах и гетеротрофах? Автотрофы – «самопитающиеся, самокормящиеся» (от греч. «авто» - сам, «трофе» - кормиться, питаться). Автотрофные растения не только кормятся сами, но и кормят все остальные живые организмы. Гетеротрофы – «питающиеся другими» (от греч. «гетер» - другой). К таким организмам относятся все животные, которые извлекают необходимую им энергию из готовой пищи, поедая растения или других животных.

Так вот несложный расчёт показывает, что тот первый организм, который «копошился в первичном бульоне» не мог быть ни исключительно автотрофом, ни исключительно гетеротрофом. Поскольку и тот и другой, находясь в одиночестве, сожрал бы всё вокруг себя за очень краткий промежуток времени, и в результате просто бы вымер. И, следовательно, как пишет один из известных современных палеонтологов «приходится признать следующее. Жизнь, похоже, появляется на Земле сразу в виде экосистемы, целостность которой вполне сопоставима с целостностью многоклеточного организма».

По-простому – автотрофы и гетеротрофы появляются одновременно в большом количестве и связанные необходимыми связями в целостную экосистему. А это означает, что организованы не только цепи питания, но и цепи переработки отходов, чтобы система была замкнута по веществу. И как тут не вспомнить Эрвина Шредингера, который в своей чудесной небольшой работе «ЧТО ТАКОЕ ЖИЗНЬ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ФИЗИКИ?» высказал очень интересное замечание:
«Поэтому посмотрим, не сможем ли мы получить правильное и непротиворечивое заключение, исходя из следующих двух предпосылок:
1. Моё тело функционирует как чистый механизм, подчиняясь всеобщим законам природы.
2. Однако из неопровержимого, непосредственного опыта я знаю, что я управляю действиями своего тела и предвижу результаты этих действий. Эти результаты могут иметь огромное значение в определении моей судьбы, и в таком случае я чувствую и сознательно беру на себя полную ответственность за свои действия.

Мне думается, что из этих двух предпосылок можно вывести только одно заключение, а именно, что "я", взятое в самом широком значении этого слова - то есть каждый сознательный разум, когда-либо говоривший или чувствовавший "я", - представляет собой не что иное, как субъект, могущий управлять "движением атомов" согласно законам природы.

Определённые представления, которые у других народов имели когда-то более широкое значение (а у некоторых сохраняют его и поныне), в современной культурной среде (Kulturkreis) подверглись ограничению и специализации. Поэтому у нас может показаться неслыханной дерзостью прямая формулировка того вывода, к которому мы пришли выше. Для христианина слова "значит, я - всемогущий бог" звучат и богохульно, и безумно. Но я прошу читателя на время отказаться от этих привходящих соображений и рассмотреть по существу, не является ли приведённое нами заключение наибольшим из того, что может дать биолог, пытающийся одним ударом доказать и существование бога и бессмертие души.

Само по себе это представление не ново. Насколько мне известно, наиболее ранние упоминания о нем насчитывают уже, по крайней мере, 2500 лет, если не больше. Начиная с древних великих Упанишад, представление о том, что Атман=Брахман (то есть, личная индивидуальная душа равна вездесущей, все постигающей, вечной душе), не только не рассматривалось в индийской философии как богохульное, но считалось квинтэссенцией глубочайшего прозрения в то, что происходит в мире».


Продолжение следует....

Интересно, хоть и вызывают сомнения некоторые тезисы ...

Строго говоря наша жизнь вообще вызывает очень много сомнений... А по поводу тезисов - один известный современный палеонтолог сказал примерно так, что вся палеонтология изучает кучки песчаника очень напоминающие части скелетов неких живых существ.

To renegade1951
Спасибо, интересные и не ортодоксальные вещи пишете.

Вообще, ощущение имеется, что Луна в образовании, контроле и направлении развития форм жизни на Земле играет гораздо большую роль, чем обычно считается (типа от Луны только приливы и отливы, и лунный свет для ночных насекомых и зверьков).
Оказывается, что Луна имеет довольно интересные аномалии по содержанию многих элементов периодической системы.
В книге "Галимов Э.М. Замыслы и просчеты: Фундаментальные космические исследования в России последнего двадцатилетия. Двадцать лет бесплодных усилий. М.: Едиториал УРСС, 2010. — 304 с." есть интересная глава посвященная вопросу происхождения Луны.
(если не найдете, могу поделится электронным вариантом книги)

Для лунных грунтов по сравнению с земными аналогами характерно очень высокое содержание титана (в 2-4 раза), алюминия (в 1,2-2 раза) и кальция (1.5-2,2 раза), при более низком содержании натрия и калия.
Кроме того, в лунных базальтах на редкость удивительное высокое содержание тяжелых редкоземельных элементов иттриевой подгруппы (в 7-9 раз больше чем в земных породах), которые довольно редки на Земле.
Причем по этой лантаноидной аномалии Луна сильно отличается, как от Земли, от Марса, так и хондритных метеоритов Солнечной системы.
Вот и думай потом откуда она взялась в нашей звездной системе...

вы в курсе про импактную гипотезу?)

Ага конечно, прилетело нечто из пояса Койпера или облака Оорта массой так 10-25% процентов от массы протоЗемли и выбило абсолютно аномальную по составу Луну из нее.
В книге, которая мною упомянута импактная гипотеза полностью опровергается больщим числом аргументов и экспериментальных данных по изотопии и химсоставу пород Земли и Луны.
Автор книги - действующий академик и реальный ученый, директор Института геохимии и аналитической химии им. В. И. Вернадского РАН.

это было бы любопытно - посмотреть на книгу.
Мне импактная гипотеза не нравится совсем - она вводит лишние сучности, но пока она таки считается самой непротиворечивой.

Благодарю за лестный отзыв. Собственно говоря именно Ваши и alpha комментарии в этой теме и в теме о
Фукусиме послужили для меня подсказкой - развернуть тему о стратегии в несколько иной плоскости.

Имя Галимова встречалось где-то в перечнях литературы, но именно эту его работу я не читал. За электронную копию был бы благодарен. С уважением.

На мой взгляд Земля и Луна, несмотря на их общее происхождение (примем это как корректное допущение), имеют отличия в развитии и достаточно существенные. Например, с высокой вероятностью доказано, что Земля в ходе своей истории не была расплавленной планетой. В то время как Луна, скорее всего была полностью расплавлена. Полное расплавление почти всегда приводит к более быстрой и более полной дифференциации вещества по удельному весу. Впрочем, это тоже теория, ничем не лучше, и ничем не хуже других. Как оно было на самом деле мы, скорее всего, не узнаем никогда.

В связи с этим на память приходит один из рассказов Айзека Азимова "Глубина".

Там есть очень интересный пассаж - "В древних записях о жизни на поверхности мы многое уже не понимаем. Их авторы принимали значение этих терминов как заранее известное и не объясняли их, но мы, прожившие здесь сотни тысяч поколений, этого не знаем. Наши техники не могут даже согласиться относительно физической природы звёзд, а об этом в записях упоминается регулярно. Но что такое "бури", "землетрясения", "вулканы", "смерчи", "град", "оползни", "наводнения", "молнии" и так далее? Все это термины, означающие опасные явления на поверхности, но их природа нам неизвестна. Мы не знаем, как защититься от них."

Гипотезы штука странная. Вот, например, гипотеза о дрейфе континентов высказывалась задолго до Вегенера. Затем в 1912 году Вегенер вполне независимо выдвигает свои соображения, а в 1915 году публикует работу на эту тему с обоснованием своей точки зрения. Дальше сюжет почти детективный. Вначале всеобщее увлечение, горячие дискуссии. Затем, по причине того, что Вегенер не смог указать движущие силы дрейфа континентов, гипотеза была подвергнута чуть ли не остракизму и, наконец, совершенно забыта вплоть до шестидесятых годов двадцатого века.

И что мы видим в настоящее время? Гипотеза Вегенера превратилась во вполне корректную, имеющую существенные обоснования, теорию.

У того же Азимова в рассказе "Вслед за чёрной королевой" по этому поводу есть просто блестящий пассаж - "– Обычный дилетантский предрассудок, - раздражённо продолжал Кейзер, думать, что учёный может глянуть на уравнение, сказать: "Ах, да!.." - и написать о нем книгу. Математика - это миф, условный код, описывающий физические явления или философские концепции. И каждый человек может приспособить её под свои нужды. Нельзя заранее сказать, что означает тот или иной символ. Наука уже использует все буквы алфавита, прописные и строчные, и каждую - по несколько раз. В дело пошли жирный шрифт, готический шрифт, буквы надстрочные и подстрочные, весь греческий алфавит, звёздочки, даже иврит. Разные учёные обозначают одни и те же величины разными символами и разные величины - одной буквой. Так что если вы подсовываете выдернутую, Бог знает, откуда страничку человеку, незнакомому с используемыми обозначениями, он ни в малейшей степени не способен в ней разобраться."

Книгу можно скачать здесь.
Галимов Э.М. Замыслы и просчеты: Фундаментальные космические исследования в России последнего двадцатилетия. Двадцать лет бесплодных усилий. М.: Едиториал УРСС, 2010. — 304 с.

В книге есть интересная глава, посвященная перспективам освоение лунного гелия-3.

Сейсмозондирование Луны импактными ударниками показало в свое время, что акустический звон от удара слышится довольно долгое время. Возникли предположения, что Луна внутри пустотелая даже. Это предположение аномалии веса Луны объясняло неплохо, но подтверждений этому пока нет.

Вообще аномально высокое содержание тяжелых редкоземельных элементов иттриевой подгруппы (т.е. близкие величины содержания легких лантаноидов и тяжелых лаантаноидов) в лунных базальтах наводят меня на мысль, что при образовании Земли было захвачено большое количество урана, который на первых стадиях формирования протоядра интенсивно участвовал в реакциях ядерного деления. В связи с этим и наблюдается высокое содержание легких лантаноидов, как продуктов деления урана, в магматических горных породах.
В свою очередь, следует тогда, что на Луне или очень мало урана, или условия образования Луны не происходили с образованием жидкого ядра в котором могло бы наблюдаться ядерное деление.

С другой стороны может быть, что в аномалии лунной лантаноидной велика роль наличия гидросферы с жидкой водой.
Соответственно вулканическая деятельность на Земле приводила к выбросам урана, воды минерализованные приводили к его интенсивному выщелачиванию и далее он концентрировался в глинистых породах. В них, как уже доказано, могли наблюдаться условия для возникновения самоподдерживающейся реакции деления урана. Но тогда получается, что на Земле природных ядерных реакторов Окловского типа многие десятки тысяч были...

Вопрос о дифференциации химических элементов на Луне при отсутствии гидросферы и выраженной вулканической деятельности довольно интересен. Может быть такая ситуация, что на Луне месторождения отдельных/групповых химических элементов могут отсутствовать как таковые. И как там интересующие элементы концентрировать и добывать - очень большой вопрос.

Жаль, что на перспективы освоение Луны и сопутствующие исследования люди слегка забили...

Меня постоянно мучают сомнения, что я чего-то не понимаю в этой импактной теории: а именно, как после этого события Луна ухитрилась перейти на почти круговую орбиту? Может кто прояснит?

Вот именно. Да еще так хитро Луна умудрилась перейти на круговую орбиту, что и одним боком постоянно к Земле повернута.
Если бы импакт действительно был, то в либрационных Лагранжевых точках системы Земля-Луна наблюдалось бы скопление частично разлетевшегося от импакта вещества.
Но там ничего такого нет.
Как будто бы Луну откуда-то кто-то издалека к Земле притащил для определенной цели.
Наличие столь относительно большого спутника как Луна могло позволить эффективно разогревать недра Земли за счет приливной энергии гравитационного поля. Что усилило бы вулканическую деятельность и позволило бы создать нормальную кислород-азотную атмосферу за разумный промежуток времени.
С другой стороны разогрев лунного ядра гравитационным полем Земли должен быть еще более значимым. Что тоже может иметь определенные преимущества с точки зрения ее колонизации.
Невольно ощущение возникает, что система Земля-Луна инженерный проект по терраформированию (тавтология, но ничего другого на ум не приходит) какой-то...

Поскольку данная ветка используется в жанре научной фантастики, есть версия такого же характера:
в результате ядерной войны в древности на Луне образовалось много осколков деления.
Недавно большую популярность в сети получили новости на эту тему:
http://www.kp.ru/daily/25962/2901459/
Поверхность Красной планеты местами превратилась в стекло

Об остекленевшем Марсе сообщили американские геологи Брайони Хоган и Джим Белл из Университета Аризоны. На снимках, переданных зондом Mars Express, они разглядели словно бы оплавленные дюны. Ученые предположили, что стекло, покрывшее дюны, образовалось в результате извержений вулканов. Что, по их мнению, убедительно доказывает: у Марса было бурное вулканическое прошлое. В итоге стеклянными стали в общей сложности около 10 миллионов квадратных километров поверхности.

Уфологи, конечно же, имеют свой взгляд на марсианское стекло. И в первую очередь вспоминают весьма популярную гипотезу о том, что жизнь на соседней планете погибла в результате ядерной войны. Мол, многочисленные взрывы атомных или водородных бомб оплавили песок дюн, буквально смели в космос большую часть атмосферы, вызвали окисление почвы.

В подтверждение своей версии энтузиасты-аномальщики приводят находки, сделанные во время раскопок в конце 70-х годов прошлого века на территории нынешнего Пакистана руин древнеиндийского города Мохенджо-Даро - центра Хараппской цивилизации. Археологи обнаружили там обширные участки оплавленного песка, который превратился в стекло. Как на Марсе.

Английский исследователь Дэвид Дэвенпорт еще в 1996 году заявил, что это стекло - результат ядерных взрывов, которые гремели здесь 4 тысячи лет назад.
Если верить индийским эпосам, то воевали боги, прибывшие на летательных аппаратах - виманах. Но, может быть, это были марсиане? Сначала они погубили свою планету. Потом довоевались до того, что взорвали соседнюю - Фаэтон, на месте которой сейчас одни обломки - пояс астероидов.

http://x-files.org.ua/articles.php?article_id=2623
Ядерные войны былых цивилизаций
В отчете совместного исследовательского проекта специалистов НАСА и французских ученых говорится, что 25 тысяч лет назад Земля пережила глобальную ядерную войну, приведшую к экологической катастрофе и изменению условий жизни на нашей планете.
На Земле найдено свыше ста воронок диаметром 2-3 километра, среди которых есть две огромные: в Южной Америке (диаметр - 40 км) и в Южной Африке (диаметр -120 км).
Если бы они образовались в палеозойскую эру (350 млн лет назад), то от них давно бы ничего не осталось, поскольку толщина верхнего слоя Земли увеличивается приблизительно на метр за сто лет. А воронки до сих пор целы. Это позволяет предположить, что ядерный удар произошел 25-35 тысяч лет назад.

Огонь пылал "три дня и три ночи" (как повествует "Кодекс Рио" народа майя) и повлек за собой ядерный дождь - куда не упали бомбы, обрушилась радиация. Еще одно страшное явление, вызванное радиацией, - световые ожоги тела. Они объясняются тем, что ударная волна распространяется не только вдоль земли, но и вверх. Достигая стратосферы, она разрушает озоновый слой, защищающий Землю от губительного ультрафиолетового излучения. Ультрафиолет, как известно, обжигает незащищенные участки кожи. Ядерные взрывы повлекли за собой значительное понижение давления и отравление газового состава атмосферы, что, в конечном итоге, убивало оставшихся в живых.
Свидетельства о сверхмощной ядерной катастрофе древности, по мнению специалистов, содержатся в старинных преданиях и эпосах многих народов. Если перевести мифы африканских пигмеев о "большом огне, спустившемся с неба", отбросив метафоры, то получится совершенно достоверная хроника взрыва и его последствий - ядерной зимы. А во всемирно известном древнеиндийском эпическом сказании "Махабхарата" довольно подробно повествуется.........

От себя добавлю: тема не новая, ещё Роберт Оппенгеймер в 1940-е активно Махабхарату цитировал.

Что касается Луны, если предположить что она сплошная, и взять интеграл, получится давление в центре всего лишь 50.000 атмосфер. Для сравнения, распространённые сорта инструментальной стали имеют предел прочности лишь вдвое меньше. Это мало по сравнению с 4 миллионами атмосфер, имеющимися в центре Земли.
Поэтому если делать космический корабль, задавшись целью удержать атмосферу на объекте где вторая космическая скорость меньше скорости молекул воздуха,
очень логично сделать стальную сферическую оболочку толщиной километров 30, которая собственной гравитацией компенсирует внутреннее давление равное, например, 1 атмосфере.
Внешняя поверхность космического корабля, в таком случае, может использоваться в качестве свалки, одновременно играющей роль метеоритной защиты.

Интересно, что для акустических колебаний такая система играет роль волновода, по которому эхо от взрывов сейсмотестирования может долго гулять с малым затуханием вдоль поверхности планеты, что как известно и обнаружилось в экспериментах.

В порядке анекдота, на тему древних (природных?) ядерных реакторов:

http://russian.people.com.cn/31516/8103601.html

это естественное следствие небесной механики - оба факта.
что касается лагранжа, то варианты тоже придумать можно. Например, что в результате удара появились кольца, которые вымели своим гравитационным воздействием все лагранжи, а потом просыпались на землю.

Продолжение. Начало...


Итак, любезный читатель, мы расстались на том, что распавшаяся МЕГАГЕЯ через четыреста миллионов лет по традиции вновь собралась в единый континент МЕЗОГЕЮ.